Химия для нефтегаза: что российские нефтехимики могут предложить добывающей отрасли?
Российские НПЗ в 2022-23 гг. столкнулись с рядом серьёзных вызовов. Это дефицит специальной химии из-за ограничения поставок реагентов, недоступность технологий после ухода западных лицензиаров, сокращение и перераспределение рынков. Свои проблемы есть и у буровиков: доля трудноизвлекаемых запасов растёт, а импортные активные основы для реагентов теперь недоступны из-за санкций.
В сложившихся условиях делать ставку на внутренние ресурсы выглядит оправданной стратегией. Российская химическая отрасль действительно может предложить достаточно ценных продуктов, но пока не все они доходят до нефтегазового комплекса. Что этому мешает и как лучше отладить взаимодействие?
Ответы на эти вопросы искали участники круглого стола «Промышленная химия и полимеры для нефтегазодобывающего и нефтеперерабатывающего комплексов: механизмы импортозамещения, направления развития, партнёрства», который организовало ПАО «СИБУР Холдинг» в рамках Татарстанского нефтегазохимического форума.
Нужны реагенты из собственного сырья
«Несколько лет назад 60-70 % материалов и химии, которые использовались в нефтедобыче, были импортными. Большинство активных основ для ПАВ тоже были зарубежного производства. Сегодня эта доля уменьшается: внедряются новые отечественные разработки, плюс что-то стало недоступно из-за санкций. А для ТРИЗ можно говорить о недоступности этой химии не только на рынке России, но и в мировом масштабе, потому что здесь нужны совершенно другие технологии», — комментирует ситуацию заведующий кафедрой разработки и эксплуатации месторождений трудноизвлекаемых углеводородов КФУ Михаил Варфоломеев.
При этом эксперты сходятся во мнении, что спрос на такую продукцию будет расти, так как именно химические методы повышения нефтеотдачи обладают самым большим потенциалом в российских условиях. Насколько отечественные предприятия готовы ответить на эти вызовы?
По словам руководителя продуктового развития ПАО «СИБУР» Евгения Степанова, отечественная нефтехимия в сегменте «Нефтедобыча, нефтепромысловая химия» способна представить сразу несколько продуктов: малеиновый ангридид, олигомеры пропилена, этаноламины, ЛАО с8-с18, неонолы. Их применяют при синтезе реагентов для химических методов увеличения нефтеотдачи и поверхностно активных веществ, производства эмульгаторов, ингибиторов АСПО, антикоррозионных добавок в буровые растворы, пеногасителей и многого другого.
Кроме этого, в СИБУРе разрабатывают и новые решения. В первую очередь речь идёт о синтетических пропантах для ГРП. Также интерес представляет мелкофракционный помол СБС-полимеров. Такая фракция может применяться в буровых и тампонажных растворах и работать как эластификатор, «заживляя» микротрещины за счёт набухания при контакте с нефтью или газом. Ещё один продукт — высокомолекулярный полиакрилат натрия, который также может использоваться в буровых растворах.
Серьёзный упор на развитие нефтехимии в последнее время делают и в «Газпром нефти». Расчёт в числе прочего и на то, что новое направление закроет ряд потребностей в секторах добычи и переработки углеводородов.
После введения санкций программа развития была скорректирована, в неё добавили три новые цепочки: анилиновую, ароматическую и мономерную. Конечные продукты можно будет использовать при производстве ПАВ и реагентов для повышения нефтеотдачи, присадок для топлива, суперабсорбентов и т. д.
«Подчёркиваю, что в случае топливных присадок речь идёт не о блендинге, а полном синтезе из отечественного сырья. Не покупаем никакой химии в Китае. Нам повезло: то, что мы насинтезировали, показало нужные стабильность и депрессию на нашем топливе. На рынок выходить планируем, но только после того, как закроем свою потребность.
Если говорить о ПАВ-коктейле, то какие-то компоненты, конечно, приходится покупать, но в основном его стараются изготавливать из сырья, которое доступно на НПЗ «Газпром нефти», — рассказывает заместитель генерального директора «Газпромнефть-Промышленные инновации» по НИОКР Кирилл Овчинников.
Продукция нефтехимии может найти своё применение не только при добыче и переработке, но и при транспортировке углеводородов. Речь идёт о применении полимерно-армированных труб. Использование новых материалов позволит продлить срок службы оборудования при транспортировке агрессивной нефти, доля которой постоянно растёт последние 10-15 лет, утверждает Антон Луговцов из СИБУРа.
Сейчас идёт работа по созданию нормативной базы. Соответствующие государственные стандарты были разработаны в прошлом году, сейчас проходят общественные слушания. В СИБУРе надеются, что до конца года они будут утверждены и со следующего года вступят в силу.
Никто не хочет заниматься малотоннажной химией
Всё это звучит замечательно, но если приглядеться внимательнее, то можно увидеть ряд проблем, которые мешают российским химическим предприятиям удовлетворить запрос нефтегазового сектора.
Касаются они в первую очередь малотоннажной химии. Это производство достаточно сложное с технологической точки зрения и требует серьёзных капитальных вложений, что по большому счёту отсекает малые и средние компании. А крупные корпорации просто не хотят заниматься «малотоннажкой». В то же время без неё многие процессы попросту невозможны. Действительно, это тот случай, когда «мал золотник, да дорог».
«СИБУР — это крупный и в меньшей степени средний тоннаж. И здесь мы видим разрыв, когда ВИНК требует каких-то продуктов в небольших количествах, например, 1-2 тысячи тонн. Конечно, у нас есть проекты меньше 1000 тонн, в основном это касается безопасности бизнеса, когда мы поняли, что поставки не только из недружественных, но и некоторых дружественных стран могут «подвиснуть».
Сейчас мы часть продуктов пилотируем и будем производить сами, например катализаторы. Делаем для себя, но, возможно, когда-то будем продавать, если у кого-то на рынке возникнет такая потребность. Но в большинстве своём это специфические вещи, которые потребляет только СИБУР», — говорит Евгений Степанов.
«Мы столкнулись с тем, что некоторые продукты нам требуются в размере 0,5-1 тыс. тонн, а по некоторым субстанциям речь вообще идёт о килограммах, тогда как у условного СИБУРа граница проходит на отметке 50-100 тыс. тонн», — подтверждает Кирилл Овчинников.
Почему большие предприятия не хотят заниматься малотоннажной химией? Здесь можно выделить сразу несколько причин. Основная заключается в том, что минимальная окупаемая мощность больше объёма всего рынка РФ. А работать в убыток, понятное дело, никто не хочет. Кроме этого для ряда продуктов здесь отсутствует сырьё, а зарубежные технологии больше недоступны.
«Необходимо рассматривать комплексные цепочки малотоннажной химии, ускорять разработку собственных технологий, рассматривать производство на действующих мощностях», — предлагает Кирилл Овчинников.
На «круглом столе» звучали и другие идеи, как исправить ситуацию. Так, Евгений Степанов отметил, что СИБУР готов предоставлять своё сырьё небольшим компаниям-партнёрам, которые и будут производить «малотоннажку». Более того, по его словам, эта схему уже отработали на практике.
«Если у вас есть потребность в каком-то продукте и вы знаете, что сырьё производится в РФ, в частности на СИБУРе, обращайтесь, мы подумаем, как сделать следующий передел с участием партнёров, заменить вещи, которые поставляются по параллельному импорту или в принципе недоступны в России», — призвал г-н Степанов.
Химическая отрасль тяжело перенесла санкции
Тема «малотоннажки» тесно связана с ситуацией в химической отрасли страны в целом, которая тяжело перенесла санкции.
«До 24 февраля химический комплекс был без преувеличения драйвером роста экономики России, прирастая на 6-7% в год. Но по итогам января — августа 2022 года физический объём производства продукции в отрасли сократился на 3% (в стоимостном выражении наблюдался прирост на 27,6%). Сальдо торгового баланса стало отрицательным, в том числе экспорт за указанный период просел на 25%, импорт — на 4% (в стоимостном выражении). Динамика импорта и экспорта по отдельным продуктам была различной», — пишет в своей статье «Химическая отрасль России: новые горизонты» заместитель исполнительного директора российского союза химиков Леонид Фрейман.
К тому же из-за санкций не удалось довести до конца некоторые проекты, направленные на решение ряда застарелых проблем отрасли. В первую очередь это сильный износ основных фондов. Пока непонятно, как выходить из сложившейся ситуации, учитывая, что профильное машиностроение в стране по-прежнему представлено небольшими предприятиями, которые легко пересчитать по пальцам, отмечает представитель союза химиков.
А ведь без предприятий, выпускающих специальную химию, рассуждать об импортозамещении не приходится. Очевидно, что вариант, при котором СИБУР и «Газпром нефть» пытаются самостоятельно обеспечить себя всеми необходимыми реагентами, далеко не самый эффективный. В числе прочего и потому, что гиганты отрасли, по словам Леонида Фреймана, «следуют своим корпоративным стратегиям и не стремятся выполнять задачи государственной важности».
Кто готов «платить за музыку»?
А что само государство? По словам директора департамента химической промышленности Минпромторга РФ Артура Смирнова, общий объём господдержки предприятий данной отрасли в 2022 году составил 34,5 млрд рублей. Причём эти деньги можно тратить как на оборудование, так и на капитальное строительство. Другой вопрос, насколько достаточной выглядит такая сумма в масштабах всей страны.
Неслучайно тот же Леонид Фрейман констатировал, что пока программа импортозамещения не выполняется, меняются только названия стран, откуда идут поставки.
Впрочем, представители самих корпораций не считают ситуацию настолько фатальной. Отказываться от поставок из дружественных стран в ВИНК не собираются, но на основных позициях всё же хотят видеть отечественные продукты.
«Нам пришли большие списки от наших НПЗ: какие катализаторы, адсорбенты, реагенты и оборудование им требуются. Но здесь важно понимать, от чего мы отталкиваемся. Какое-то время назад говорили: «Давайте импортозаместим всё!» Мы подходим с точки зрения экономики, как
в принципе и нужно рассматривать такие вопросы.Есть перспективы сотрудничества с дружественными странами, ведутся серьёзные переговоры. Я думаю, что список особо критичных вещей мы всё-таки закроем сами, но что-то позаимствуем, чтобы обойтись малыми сроками и бюджетами», — резюмировал Кирилл Овчинников.
Таким образом, многие нужные для нефтегазовой отрасли реагенты и активные основы можно производить из собственного сырья на российских предприятиях. Но для того, чтобы этот механизм заработал на полную мощность, надо решить ряд проблем. Ключевая из них — производство малотоннажной и специальной химии.
И здесь видится два варианта: либо нужные средства всё-таки найдутся в госбюджете, либо крупные корпорации «созреют» для того, чтобы заняться этим не приносящим прибыль, но крайне важным для всей отрасли делом. Конечно, есть и третий вариант: ничего не менять и надеяться на лучшее. Но тогда успешное решение задач по импортозамещению окажется под большим вопросом.
Текст: Андрей Халбашкеев
