
Династия Солиных-Апринцевых: полвека в нефтегазовой отрасли
Нередко бывает, что дело всей жизни может переходить по наследству, из поколения в поколение. В таком случае говорят о профессиональной династии. Вот и для наших героев работа в нефтегазовой отрасли уже стала семейной традицией. Юрий Солин пришёл в АО
«Нефтеавтоматика» в 1973 году.
В организации он прошёл путь от инженера участка вычислительной техники до главного инженера структурного подразделения, стоял у истоков автоматизации отрасли, одним из первых опробовал ЭВМ нового поколения.
Последние годы работал главным инженерном проектов. С 2021 года Юрий Анатольевич на заслуженном отдыхе, но в компании продолжает трудиться его дочь Елена Апринцева.
О том, как развивалась автоматизация нефтегазового сектора, какими были ЭВМ 50 лет назад, рассказывают наши герои.

— Ваша семья — настоящая профессиональная династия. Почему и когда вы решили связать свою судьбу с нефтегазовой отраслью?
Юрий Солин: Вместе с моими друзьями я окончил Уфимский авиационный техникум по направлению «Авиационные приборы». Сразу после защиты дипломов большая часть нашей группы ушла в армию. Отслужив два с половиной года, мы демобилизовались. Решили подавать документы для поступления в институт.
Стали смотреть, куда идти. Для нас главным критерием была возможность учиться заочно. Так мы попали во Всесоюзный заочный институт инженеров железнодорожного транспорта, а там самой близкой к электронике специальностью были как раз «Электронные вычислительные машины». Одновременно с учебой работал в Уфимском приборостроительном производственном объединении.
В 1973 году я принял решение перейти на работу в НПО «Союзнефтеавтоматика», где организовывался Кустовой информационно-вычислительный центр (КИВЦ). В это время я учился в институте на отделении ЭВМ, так что это была работа по специальности. С тех пор я и связан с нефтегазовой отраслью.
Елена Апринцева: Когда поступала в вуз, не думала, что буду работать в нефтегазовой отрасли. Если честно, на тот момент я плохо себе представляла, чего хочу. Например, моя дочь в том же возрасте чётко знала, куда она будет поступать и чем она потом будет заниматься. Со мной такого не было. Мои подруги поступали в педагогический институт, и я пошла с ними за компанию.
Тогда казалось, что специальность, которую я выбрала — «Математика и информатика», — весьма косвенно относится к нефтегазовой отрасли. Но, конечно, здесь тоже есть своя техническая составляющая. Она мне понравилась, и я решила дальше развиваться в этом направлении.
Так что, можно сказать, судьба сама привела меня в нефтегазовую отрасль. Что самое интересное, у отца была похожая история. Его специальность звучит как «Электронно-вычислительные машины», но сам вуз не совсем профильный — Институт железнодорожного транспорта. Вот такая у нас в семье общая тенденция.
Брат — его, к сожалению, уже нет с нами — тоже работал в нефтегазовой отрасли. Начинал работать в АО «Нефтеавтоматика», помню, он помогал отцу, ещё будучи подростком. Сергей начал работать в ЦНиТО «Сигнал» электронщиком, потом перешёл в Уфимское наладочное управление (это тоже подразделение АО «Нефтеавтоматика»).
Основная часть его трудовой деятельности связана с компанией «ИМС Индастриз», здесь он прошел путь от ведущего специалиста до главного инженера проектов. Занимался проектированием, изготовлением, поставкой метрологического обеспечения коммерческих
и оперативных узлов учёта нефти и нефтепродуктов, узлов учёта газа. География проектов, на которых он работал, охватывает огромную территорию: от Сибири до морских портов (порт Приморск и порт Козьмино), на восточной и западной границе РФ.
По словам коллег, он работал на самых крупных и сложных проектах. И со своим мужем я тоже познакомилась в «Нефтеавтоматике», он работал в том же департаменте, что и я сейчас. Когда дочка была маленькой, был период, когда все члены семьи были в командировках, работали на пусконаладке объектов, а дети сидели с бабушкой. Сейчас, после того как отец ушёл на пенсию, получается, что только я работаю в отрасли.
— Как бы вы охарактеризовали ситуацию с обеспеченностью ЭВМ в 1970-х годах?
Юрий Солин: В стране было достаточно больших машин: «Минск», «Урал», «БЭСМ». Но как раз тогда на правительственном уровне было принято решение перейти на единую серию ЕС ЭВМ, прототипом которой послужила IBM-360. Мне посчастливилось: мы были одними из первых, кто запустил новейшую ЭВМ ЕС-1020 в работу в Уфе.
В отрасли старая техника заменялась на ЭВМ единой серии. Но тут обнаружилась другая проблема: большинство программных комплексов, работающих на «старых» машинах, нужно было перенести на новые. Пришлось все программы разрабатывать заново. Был такой программный комплекс: расчёт смет для строительства скважин. В то время если не было смет, то банки не могли выдать деньги, тогда с этим было строго.
Это была отраслевая проблема. Поэтому нужно было в кратчайшие сроки разработать новый программный комплекс и внедрить его в нефтяных объединениях отрасли. Этим мы и занимались, и справились с этой задачей успешно.
— Приходилось слышать, что ЭВМ того времени могли занимать целую комнату…
Юрий Солин: Относительно небольшая ЭВМ из тех, о которых я говорил, занимала примерно 120 квадратных метров. Это стандартные стойки примерно 1,8 метра высотой. Процессор занимал две такие стойки, оперативная память ещё две. Аналог жёсткого диска представлял собой «тумбочку» около 100 килограммов весом, а таких дисков нужно было от 5 до 10, чтобы машина работала.
Стойка магнитной ленты — хранилище информации, печатающее устройство, устройство ввода перфокарт — всё это тоже занимало площадь. Мало того, нужно было поддерживать определённую температуру, машина просто не работала в жару, поэтому стояли специальные холодильные системы.
Казалось, что площадь, которую занимают ЭВМ, будет только расти, но этого не произошло, потому что случился переход на так называемые персональные компьютеры. И мы опять занимались переводом программ, теперь уже на ПК.
— Сейчас идёт цифровизация, многие говорят, что проблема в головах: не все готовы принять новшества. Вы стояли у истоков автоматизации, как всё происходило в то время?
Юрий Солин: Да, новое всегда принималось с трудом. Помню, мы обследовали предприятие по подготовке технологической жидкости для закачки воды в пласт. Бывший главный инженер провёз нас по всей сети водоводов, включая водозаборы и насосные станции. На одной из насосных станций стояли старые контроллеры на площади примерно 50 квадратных метров. Указывая на них, представитель заказчика сказал: «Вот это стоит и не работает.
Мы сейчас всё это выкинем, поставим ваше, и оно тоже не будет работать». Это было в 1998 году. Сегодня вся эта сеть водоводов с водозаборами и насосными станциями автоматизирована на современных контроллерах с применением «открытых технологий». Управление технологическим процессом перекачки осуществляется дистанционно из единой диспетчерской.
Ещё отмечу, что до этого мы работали с использованием советской техники (МИКРНОДАТ), и надёжность её была невысока. Для того чтобы включить аппаратуру, зимой приходилось блок питания сначала отогревать под курткой. Потом вставляли его в контроллер: если запустился блок питания, значит, будет работать, нет — греешь дальше.
Конечно, с такой техникой работать было сложно. И когда в 1990-е годы появилась другая техника, многие задумки наконец-то удалось реализовать. Например, дистанционное включение насосных агрегатов цехов поддержки пластового давления.
Наши специалисты быстро освоили новое оборудование и системы программирования различных фирм. Я могу с уверенностью утверждать, что наши программисты намного сильнее «западных».
На одной из установок подготовки нефти во время наладки необходимо было решить проблему совместной работы двух канадских агрегатов. Канадские специалисты отказались этим заниматься. А наши программисты и наладчики решили эту проблему.
— Елена Юрьевна, вы сказали, что ваша дочь точно знает, кем хочет быть. Собирается ли она продолжить семейную династию?
Елена Апринцева: Моя дочь поступила в Академию имени Строганова (Российский государственный художественно-промышленный университет) на факультет дизайна. Так что пока не похоже, что она продолжит семейную традицию, но это ещё точно не известно (смеётся), всё может быть. Как говорится, неисповедимы пути, по которым развивается наша жизнь.
У меня есть племянник, он серьезно увлекается программированием, и у него есть успехи в этом направлении. Сейчас он учится в школе, но, возможно, когда-нибудь продолжит семейную династию.
— Юрий Анатольевич, вы стали основоположником семейной династии. Сами вы хотели, чтобы дети пошли по вашим стопам? Или это получилось само собой?
Юрий Солин: Скорее, получилось, само собой. Сын приходил ко мне на работу, постепенно втянулся. Коллеги ко мне подошли: «Юрий Анатольевич, Сергей у нас работает, а зарплату ему не платят, давайте его устроим официально». Вот так у него появилась первая запись в трудовой, когда ему ещё не было 18 лет. Лена тоже приходила к нам на практику, ей понравилось, и она решила остаться.
— Елена Юрьевна, вы пришли в организацию, где ваш отец уже работал на руководящей должности. Как отнеслись к вам коллеги?
Елена Апринцева: Когда я только пришла в АО «Нефтеавтоматику», то работала в экономическом отделе. Но, так как мы (ЦНиТО «Сигнал» и экономический отдел компании) находились в одном здании, у меня появилось много знакомых среди разработчиков, и мне стала интересна их деятельность. Сейчас уже не помню: или мне предложили, или я сама попросилась, но стала работать на полставки, рисовать мнемосхемы для проектов.
А потом и окончательно перебралась в департамент АСУ ТП.
Здесь, за время работы, стала ведущим специалистом, занималась разработкой и внедрением автоматических систем для установок подготовки и перекачки нефти, насосных станций, пунктов приёма и сдачи нефти.
Через некоторое время я перешла в другой департамент, который занимается системами более высокого уровня. Здесь я участвовала в проекте по созданию и внедрению автоматизированных систем оперативного учёта нефти и нефтепродуктов в магистральных трубопроводах. Теперь моя должность звучит как «начальник отдела внедрения департамента ИАСУ (интегрированных автоматизированных систем управления).
С уверенностью могу сказать, что сотрудники нашего департамента объездили практически всю Россию, это было большим опытом и для меня лично.
Что касается отношения людей… В каких-то моментах, может, и было тяжело, но те люди, с которыми я непосредственно работала, очень хорошо знали моего отца и меня, и с ними никогда не было проблем в общении.
Единственное, отец был всегда очень занят. Чтобы о чём-то с ним поговорить, мне нужно было вместе со всеми сидеть в приёмной, ждать, пока он освободится, чтобы уделить мне минуту. То есть какого-то особого отношения ко мне точно не было. Для отца на первом месте всегда стояло дело.
Юрий Солин: Хочу добавить, что человек сам создаёт о себе мнение. Поэтому никогда не было разговоров о том, что я «помогаю детям». С Сергеем у нас были отношения, как у коллег-специалистов, в чём-то он был даже сильнее меня. Когда Лена перешла в отдел АСУ ТП, ей, конечно, было непросто: нужно было знать технологию нефтегазодобычи для того, чтобы потом всё правильно отразить на экране. И здесь, если были какие-то вопросы, конечно, отвечал на них.
— Юрий Анатольевич, ваша трудовая биография включает в себя и советский, и российский периоды истории. Что изменилось в вашей жизни после распада СССР? Как ваше предприятие пережило переход к капиталистическому уклад? С какими трудностями столкнулись и как их преодолели?
Юрий Солин: Распад СССР привёл к разрыву экономических связей с бывшими республиками. А у «Нефтеавтоматики» были наладочные управления и в Казахстане, и на Украине. У ЦНиТО «Сигнал» участок на Тенгизе в Казахстане насчитывал около 60 человек вахтового персонала. А это зарплата и командировочные. Мы не могли получить деньги за выполненные работы в Казахстане, сначала пришлось открывать валютный счёт, потом были сложности с налогами.
Но Центр пережил времена перестройки, финансовой неразберихи, да и просто полных обвалов в экономике. Время как бы само регулировало деятельность предприятия. Многие направления были утеряны в основном из-за отсутствия спроса, финансов или по техническим причинам. И главным оставалось направление по разработке технологических программных комплексов и АСУ ТП нефтегазодобывающего производства.
Переход к «капиталистическому укладу» проходил непросто, но сегодня АО «Нефтеавтоматика» — современная, динамически развивающаяся компания, нацеленная на своевременную и качественную реализацию проектов и разработку новых решений. Сотрудники составляют единую сплочённую команду, постоянно повышая свою квалификацию и совершенствуя знания.
— Не было в этот момент соблазна уйти из организации?
Юрий Солин: Среди руководства ЦТиТО «Сигнал» в тот период было такое выражение «накормить людей». Штат у нас был более 250 человек, у каждого семья. И мы остались в организации, осознавая ответственность перед людьми. Помню, что по бартеру получали кур, яйца, масло — всё это выдавали в счёт зарплаты.
То есть для меня вопрос об уходе не стоял, хотя многие наши специалисты в те годы стали «челноками» и больше не вернулись в профессию. Но костяк сохранился, и, как только у нефтяников появились деньги, мы очень быстро набрали обороты и стали одной из ведущих фирм по автоматизации.
— Сейчас часто можно услышать, что «в СССР было лучше». А что вы бы хотели перенести из советского опыта в наши дни? А может, сейчас что-то устроено лучше, чем в СССР?
Юрий Солин: «В СССР были лучше» организованы связи «заказчик — исполнитель». До заключения договора на автоматизацию того или иного объекта заказчик неформально проверял, может ли исполнитель выполнить работу, было общение на уровне специалистов. Это позволяло
в проектах закладывать новые решения на уровне научно-исследовательских работ, в чём были заинтересованы обе стороны. К сожалению, сейчас всё решается на тендерах, где главное — цена.
— Часто можно услышать, что у той или иной профессии есть «свой портрет». Какие качества характера, по вашему мнению, присущи людям, которые работают в нефтегазовом секторе?
Елена Апринцева: Если говорить о каких-то качествах, то я бы выделила умение работать в команде, ведь выполнить поставленные задачи и добиться успеха можно только вместе.
Ситуации бывают разные, например, тяжёлые командировки на Север, куда кроме как вертолётом добраться невозможно.
Решать разные вопросы, в том числе с те, которые возникают неожиданно. Но нет ничего невозможного, человек может решить любые проблемы, главное, чтобы были желание, настрой и команда, которая готова тебя поддержать. На самом деле, сложность и непредсказуемость, наверное, и есть самое интересное в нашей работе. Ведь каждый проект — это новые обстоятельства, решения, знакомства с новыми людьми.
Юрий Солин: Для меня главная черта таких специалистов — это профессионализм и преданность своему делу.
Я с теплотой вспоминаю тех специалистов-нефтяников, с которыми довелось встречаться на объектах во время отладки АСУ ТП. Они всегда расскажут о нюансах и тонкостях происходящих процессов. А это позволяло внести корректировки в программы контроллеров и АРМ.
— Вы столько лет проработали в одной организации. Как находили для себя новые стимулы, чтобы двигаться дальше?
Юрий Солин: Считается, что человек не должен работать на одном месте больше 7 лет. Оглядываясь назад, вижу, что я как раз примерно раз в 7 лет я менял или направление деятельности, или должность, всё время находясь в одной организации. Предприятие у нас постоянно росло, всегда были новые проекты, применялась передовая техника, внедрялись новые технологии. Это заставляло постоянно учиться.
Мне очень повезло с учителями. В АО «Нефтеавтоматика» всегда были классные специалисты. Ведь я пришел в автоматизацию, будучи главным инженером, не имеющим нефтяного образования. И учиться пришлось в основном у подчинённых, а это всегда сложно. Желание решить очередную проблему являлось главным стимулом.
Беседовал Андрей Халбашкеев.
Фото из личного архива Солиных-Апринцевых