Как меняется нефтегазовая отрасль в России: главные тренды 2024 года

Стереотип о том, что Россия является одной из крупнейших «бензоколонок» мира, появился, стоит признать, не на пустом месте. Однако сегодня наша страна активно стремится к самодостаточности, вкладывая средства и ресурсы в развитие перерабатывающего производства. 

Нефтегазовая отрасль во многом была и остаётся ключевой для российской экономики. Она ничуть не потеряла в своей значимости за проведённые под гнётом западных санкций годы: за более чем два года экспортёры смогли наладить поставки нефтепродуктов на внешние рынки, заместив утерянную часть европейского спроса азиатским. Восстановление происходит и в газовом секторе, хоть оно и не столь стремительное. 

Место основного добывающего региона России продолжает сохранять за собой Сибирь. В частности, западная её часть: на ХМАО, ЯНАО и Тюменскую область приходится порядка 60% от всего объёма добычи нефти в РФ и 90% от общероссийской добычи газа. 

Впрочем, говорить о том, что мировые тенденции не оказывают на отрасль никакого влияния, будет в корне неверно. Согласно подготовленному экспертами Центра экономических исследований «РИА Рейтинг» бюллетеню, нефтедобыча в РФ падает, и причиной тому служит выполнение соответствующего соглашения о снижении объёмов добычи со странами ОПЕК+. Также нельзя не отметить и падающий спрос на нефтепродукты на внешних рынках, включая китайский и индийский. 

А вот газодобыча, напротив, выросла по сравнению с 2023 годом. В бюллетене сообщается, что общий рост в данной сфере составил 8,8%. Собственным рекордом может похвастаться ЯНАО — добыча газа в округе увеличилась практически на 10%. 

Аналитики считают, что по итогам 2024 года снижение нефтедобычи составит порядка 3%, а добыча газа продемонстрирует рост около 5%. 

Последние годы оставили на отрасли неизгладимый след: в новых условиях предприятиям пришлось перестраивать логистические маршруты, искать новые эффективные способы добычи и переработки углеводородов, внедрять инновации и прогнозировать последствия внедрения в мире технологий, поощряемых «зелёной повесткой», активно продвигаемой бывшими партнёрами за пределами России. 

Как же всё это сказалось на нефтегазовой промышленности России? О последних тенденциях отрасли мы и поговорим в этой статье. 

Тренд №1: Цифровизация и автоматизация процессов в нефтегазовой отрасли

Нефте- и газодобыча — процессы технически сложные и крайне ресурсозатратные. Отрицать необходимость их автоматизации и цифровизации невозможно, поскольку современные технологии способны не только повысить производительность предприятий, ускорить разведку и освоение месторождений, упростить добычу, но также и существенно снизить операционные затраты. 

Цифровизация отрасли началась задолго до санкционного давления со стороны Запада. Как подчеркнул  директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков в разговоре с представителями портала «Коммерсантъ», наилучших результатов за последние пять лет удалось достигнуть в сферах геологоразведки и добычи. Не отстаёт по уровню внедрения новых цифровых решений и область нефте- и газопереработки.  

Эксперт пояснил, что такое стремление предприятий к совершенствованию данных процессов заключается, во-первых, в высокой коммерческой выгоде, и во-вторых, в технической сложности, которую за счёт внедрения новых IT-решений можно значительно сократить. 

В качестве примера можно привести облачные технологии: они позволяют ускорить обработку данных в геологоразведке на 30%. В то же время предиктивная аналитика и различные системы мониторинга помогают предприятиям минимизировать риски возникновения аварийных ситуаций и экологических проблем: с последним на газовых производствах позволяют бороться БПЛА, использующиеся для своевременного обнаружения утечек. Г-н Кабаков отмечает, что компании, активно применяющие инструменты цифровизации, демонстрируют рост производительности на 5–8%. 

Директор департамента промышленной автоматизации «Рексофт» Ольга Макова рассказала, что на сегодняшний день порядка 63% крупных и средних компаний в нефтегазовой отрасли вкладывают большие средства в цифровизацию и сохраняют тенденцию роста инвестактивности в цифровое и технологическое развитие. 26% промышленных предприятий сообщили о том, что растёт востребованность финансовых вливаний в цифровые технологии.

Но тут мы считаем важным упомянуть о проблемах, с которыми сталкивается российская нефтегазовая промышленность на пути к цифровизации. Ключевой вызов — это, конечно же, необходимость импортозамещения. Массовый уход известных западных производителей ПО с российского рынка негативно сказался на портфеле доступных для нефтегазовых предприятий решений.

Г-жа Макова отмечает, что на сегодняшний день первостепенной задачей для российских производителей является восстановление утерянных позиций в IT-сфере за счёт российских решений. Технологическая независимость столь значимой для экономики отрасли — важнейшая задача страны на 2024-й и последующие годы. 

Ранее портал «Нефтегазовая промышленность» сообщал о том, что государство вложило в импортозамещение нефтегазового оборудования 70 млрд рублей. Это средства федерального бюджета, направленные на поддержку проектов с 2015 года. За это время удалось импортозаместить 160 видов изделий и увеличить долю российской продукции на рынке с 43 до 65%. Подробнее читайте здесь. 

Какие цифровые решения внедряют российские нефтегазовые предприятия?

Разумеется, список современных цифровых решений для нефтегазовых предприятий может исчисляться десятками, уместить их все в одну статью не получится. Потому мы решили остановиться на нескольких наиболее заметных. 

Одной из недавних внедрённых на предприятии «РН-Уватнефтегаз» технологий стала «Сфера 3D» — это информационно-технологическая система, которая позволила ускорить процесс нефтедобычи за счёт принятия эффективных решений в области энергоэффективности производства, поддержания пластового давления и т. д. Сообщается, что данная система содержит свыше 3 тыс. цифровых моделей объектов и более 9 тыс. моделей техники. 

Ещё одна представляющая интерес технология  — «умные» камеры. В частности, ими оснастила свои предприятия компания «Газпромнефть-Хантос», которая занимается освоением перспективных месторождений на территории ХМАО и в Тюменской области. Видеоаналитику здесь задействуют по-максимуму: средствами мониторинга оснащена не только техника, но также и производственные площадки. «Умные» камеры позволяют эффективно управлять процессом бурения, транспортом, фондом скважин, а также контролировать возведение новой инфраструктуры.  

Летом 2024 года «Газпром трансгаз Югорск» провёл испытание новой системы автоматического управления газоперекачивающим агрегатом (ГПА) «ЭЛАР-АТ» и опробовал в деле систему пожарной автоматики и контроля загазованности ГПА «ЭЛАР-ПК». Оба решения были разработаны и созданы в рамках программы по замещению импортных технологий. Испытания, как сообщали СМИ, прошли успешно. 

Ну а компания «Зарубежнефть» активно применяет технологию, известную как «Цифровая геология» — данная система, в основе работы которой лежит технология искусственного интеллекта, предназначена для сбора и работы с Big Data.

Читайте также: «Топ-5 новых технологий в нефтегазовой отрасли, которые изменят будущее». 

Тренд №2: Устойчивое развитие и экологические инициативы

В 2022 году некоторые специалисты отрасли предсказуемо ожидали, что «зелёная повестка» начнёт обходить российские предприятия по касательной: если наши нефть и газ больше не нужны Европе, то и на преимущественно западную идеологию можно не обращать такое уж пристальное внимание. Однако даже спустя два года крупные ВИНК (вертикально интегрированные нефтяные компании) не отступают от поставленных задолго до санкций целей и публикуют отчёты об устойчивом развитии.

Стремление компаний по всему миру к сохранению и защите окружающей среды — дело, вне всяких сомнений, похвальное, но и доля лукавства в их действиях определённо имеется — никому не хочется иметь на своей репутации пятно «загрязнителя экологии».

Российских недропользователей эта тенденция не могла не коснуться. Но что позволяет им в 2024 году снижать свой углеродный след и выбросы вредных веществ в атмосферу? 

Отметим, что к защите экологии нефтегазовую отрасль подталкивает само государство: ранее власти РФ официально поставили цель добиться углеродной нейтральности к 2060 году. Цель непростая, но достичь её придётся. 

Для решения поставленных задач у отечественных предприятий есть несколько путей. Первый заключается в сокращении валовых выбросов парниковых газов, второй — в снижении углеродного следа, а третий — в управлении выбросами метана. 

Инструменты у предприятий также есть, можно сказать, «на руках». Во-первых, недропользователи могут работать над повышением энергоэффективности своих предприятий, во-вторых — снижать объёмы сжигания попутного газа на факелах. Третий способ «подчистить» углеродный след производства — использование технологий улавливания и хранения CO₂.  

К слову, пристально приглядываются российские нефтегазовые компании именно к последним, а именно к технологиям CCS, предназначенным для улавливания углерода из различных источников и его последующего хранения. 

Этот процесс  включает несколько важных этапов: 

1. улавливание углекислого газа в абсорбере — аппарате, предназначенном для сушки и очистки газа от примесей; 
2. поступление насыщенного CO₂ раствора в газоразделительную колонну;
3. десорбция CO₂ в колонне с помощью высоких температур;
4. сжимание, очищение и охлаждение углекислого газа до жидкого состояния;
5. закачивание жидкости в низкотемпературный резервуар и её хранение в сверхкритическом состоянии. 

По оценкам экспертов от 2021 года, на долю России приходилось порядка 30% от мирового объёма потенциальных хранилищ углерода, который тогда оценивался в 4 трлн тонн. Хорошим плацдармом для подобных проектов могли бы стать Западная Сибирь и Волго-Уральская нефтегазовая провинция. 

Также к экологичным способам нефтедобычи можно отнести закачку в пласты не просто жидкости с пропантом и химическими реагентами, как это делается, например, при гидроразрыве, а отходов с промпредприятий. Разумеется, состав закачиваемой смеси при таком методе подбирается с учётом особенностей самого пласта. Таким образом предприятия решают сразу две проблемы: увеличивают добычу, а также утилизируют отходы.

Для этих же целей применяют и попутно добываемый нефтяной газ. К слову, его можно использовать для производства электричества и для отопления различных промышленных объектов. И да, это тоже считается «зелёной» технологией.  

Тренд №3: Новые источники и технологии добычи

Недавно первый замгубернатора ХМАО Алексей Забозлаев заявил, что запасов нефти и газа на территории Ханты-Мансийского автономного округа хватит ещё как минимум на век. Власти Югры, рассказал он, в течение последних трёх лет подготовили для лицензирования и передачи чуть больше 110 нефтяных участков. Их планируют передать для разработки как крупным, так и небольшим компаниям отрасли.

Вот только загвоздка в том, что далеко не все месторождения являются легкодоступными. Для их разработки необходимы современные способы разведки и добычи, которые позволили бы нашей стране укрепить свою позицию на мировом рынке, а также создать своеобразный «запас прочности» на будущее. 

К слову, и сами добывающие компании настаивают на том, чтобы государство оказало им поддержку в области добычи трудноизвлекаемых запасов нефти (ТРИЗ). Об этом недавно заявили представители компаний из ХМАО — «Сургутнефтегаз» и «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь».

На сегодняшний день известно свыше четырёх сотен различных технологий воздействия на пласты, которые позволяют усилить интенсивность добычи и производства нефти. Мы же рассмотрим те, которые принято считать нетрадиционными. 

Горизонтальное бурение и гидроразрыв пластов — оба метода позволяют добывать углеводороды из труднодоступных мест, разработка которых ещё несколько десятилетий назад считалась попросту невозможной. Первый способ позволяет проходить скважинами под землёй на большом расстоянии от вертикальной линии. С помощью данного метода можно добывать больше сырья с одной скважины. 

Гидроразрыв, в свою очередь, применяется для того, чтобы создать трещины в породе, через которые необходимый ресурс и будут выкачивать. 

Также для повышения качества извлекаемого из скважин сырья используются конверсия и гидроочистка. Первый метод позволяет переводить тяжёлую нефть в лёгкую, а гидроочистка — удалять из сырья вредные примеси.

Отдельно в данной теме стоит упомянуть и добычу нетрадиционного углеводородного сырья — сланцевых нефти и газа, битумной нефти, метана угольных пластов и т. д. Эти ресурсы считаются труднодобываемыми, однако со временем появились новые методы, позволяющие извлекать их из недр и перерабатывать. 

Так, сланцевый газ, состоящий из метана, добывают из микротрещин в газоносных сланцах с помощью описанного выше метода гидроразрыва пласта. Сланцевую нефть и нефтяное масло предприятия извлекают скважинным методом и при открытой добыче. Теми же способами получают и битумную нефть, которая впоследствии перерабатывается в синтетическую.

Тренд №4: Геополитические изменения

Частично этот тренд мы уже раскрыли в начале статьи, однако не упомянуть его в качестве отдельного подпункта мы не можем: слишком уж большое влияние он оказывает на российскую нефтегазовую отрасль сегодня. 

Политическую жизнь в мире можно вкратце описать как «активную». Со всех сторон сыплются заявления зарубежных политиков, которые иногда напрямую влияют на обстановку на рынке. Например, в своём недавнем заявлении новоизбранный президент США, Дональд Трамп, пообещал своим согражданам, что нарастит добычу нефти, а также снизит цены на соответствующем рынке. В частности, он сообщил американским нефтяникам, что смягчит экологические требования и сократит бюрократические сложности. 

Важно отметить, что уже на следующий день после победы Дональда Трампа на выборах мировой эталон сырой нефти марки Brent упал в цене до $74 за баррель, в то же время нефть марки WTI стала стоить менее $71 за баррель.

С другой стороны на добычу российской нефти оказывает влияние действующее соглашение со странами ОПЕК+. Эксперты уже предрекли «медвежий» год для отрасли: без реального соглашения о сдерживании нефтедобычи и при отмене ограничений со стороны стран данного альянса стоимость нефти может снизиться до $30 или $40 за баррель. 

При этом и сохранение ограничений также не поможет избежать падения котировок. Аналитики считают, что полная отмена сокращения добычи нефти странами-экспортёрами в следующем году неминуемо приведёт к резкому падению «чёрного золота» в цене и, вероятнее всего, к ценовой войне.

Да и сама организация уже четыре раза меняла прогнозы роста спроса на нефть на этот и следующий годы. 

Также активно старается влиять на энергетический рынок Европа. Интересные планы озвучила председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен на сессии Европарламента. По её словам, страны Евросоюза намерены наращивать инвестиции в «зелёную энергетику» и изгонять российский СПГ со своего рынка. 

При этом в октябре 2024 года еврокомиссар по энергетике Кадри Симсон сообщала о том, что страны, входящие в данный союз, стремительно увеличили закупки сжиженного природного газа из России за последние несколько месяцев. По её прогнозам, уровень ввоза российского СПГ в 2024 году вполне вероятно может превысить прошлогодние показатели.

В таком хаосе сегодня и приходится «лавировать» российским нефтегазовым компаниям. 

Тренд №5: Инновации в области энергетики и переход на альтернативные источники

В рамках стремления «сильных мира сего» к экологичному будущему без углеводородов мировые финансовые гиганты активно вкладываются в развитие возобновляемых источников энергии, которые, как предполагается, должны заменить неэкологичные нефть и газ. 

Речь идёт об использовании солнечной и ветровой энергии, гидроэнергии, геотермальных источников и биомассы. Поля, состоящие из блестящих фотопанелей, огромные ветряные турбины, простирающиеся вдоль дорог, гидроэлектростанции, специальные установки для преобразования биотоплива в энергию — всё это выглядит красиво на видео и фотографиях, однако на деле сопряжено с рядом довольно ощутимых проблем. 

Первая и наиболее очевидная — дорогая установка объектов для получения возобновляемой энергии. Зачастую конструкции ВИЭ попросту проигрывают в цене традиционным источникам. Да и их надёжность вызывает вопросы: известны случаи, когда ветряные мельницы быстро выходили из строя, несмотря на их недавнюю установку. 

Второй минус таких источников — нестабильность в выработке энергии. В штиль едва ли можно получить электричество от ветряной турбины, а при затяжных дождях уже солнечные панели станут малоэффективны. 

Однако всё вышеперечисленное не отменяет негативного влияния ВИЭ на нефтегазовую отрасль. При должном развитии технологий альтернативного получения энергии спрос на нефть и газ в мире могут существенно снизиться, что приведёт к падению цен. Впрочем, некоторые ВИНК предпочитают не упускать выгоду и инвестируют в развитие таких технологий, тем самым снижая и свой углеродный след. Здесь отлично подходит известная поговорка «Убить двух зайцев одним выстрелом». 

Все вышеназванные тренды оказывают на российскую нефтегазовую отрасль прямое влияние. Главный вывод, который можно сделать: без вызова не будет и развития. Последние несколько лет были непростыми, будущее тоже нельзя назвать безоблачным, однако именно такие условия обычно и становятся благодатной почвой для появления новых технологий, разработок и инноваций. Возможно, это звучит громко, но ведь в будущее всегда хочется смотреть с оптимизмом, не правда ли?

Не пропустить главные новости и достижения отрасли всегда поможет портал и журнал «Нефтегазовая промышленность». Следите за трендами нефтегазовой промышленности вместе с нами в нашем Telegram-канале и соцсетях!