Энергетическая стратегия РФ: сколько нефти будем добывать в 2050 году?

Несмотря на всё усиливающиеся разговоры об энергопереходе и переходе на ВИЭ, в России не собираются сокращать объёмы добычи нефти. В проекте энергетической стратегии страны до 2050 года ставится цель выйти на объёмы в 540 млн тонн «чёрного золота» в год. Для сравнения: по итогам 2023 года РФ добыла 530,6 млн тонн нефти. За счёт чего планируется достичь и, главное, удерживать столь высокую планку? И какие препятствия могут встать на пути российских добывающих компаний?

Мировой спрос на нефть до 2050 года: ждать ли роста?

В первую очередь возникает вопрос, найдётся ли покупатель на российскую нефть через 20-25 лет. Подобные опасения не беспочвенны. Так, в одном из прогнозов Международного энергетического агентства отмечается, что к 2050 году мировой спрос на углеводороды снизится на 45% по сравнению с современными значениями.   

Впрочем, есть и более оптимистичные прогнозы. Как минимум в ближайшие несколько лет спрос на нефть будет увеличиваться. Причём с если с 2019 по 2023 год среднегодовой рост составлял 0,5%, то с 2023 по 2026 гг. ожидается увеличение этого показателя до 1,3%, пишут аналитики Kasatkin Consulting в своём «Обзоре рынков добычи и нефтесервиса». Основными драйверами здесь выступят сегменты личного транспорта, судоходства и авиаперевозок.

В Минэнерго РФ считают, что спрос на нефть будет расти также в средне- и долгосрочной перспективе: до 2030 года на 4,5-5,5 % в год от текущего уровня потребления, а в промежутке между 2030 и 2050 гг. российские чиновники ждут ежегодного прироста около 5%.

«С точки зрения спроса на нефть мы достаточно спокойны, учитывая, что во многих странах видим либо стагнацию, либо снижающуюся добычу. Потенциал роста сохраняется в США, Канаде, Бразилии, но там разработка ведётся частными компаниями и очень сильно зависит от цены на нефть. То есть место на рынке есть», — убеждён первый заместитель министра энергетики Павел Сорокин.

Новые технологии добычи нефти: в чём нуждается отрасль?

Впрочем, помимо конъюнктуры мирового рынка, нужно учитывать и внутренние факторы. Как отметил в своём выступлении на Российской энергетической неделе (РЭН) Павел Сорокин, чтобы добиться уровня добычи в 540 млн тонн, необходимо обеспечивать необходимые технологические заделы, развивать ресурсную базу и вносить коррективы в налоговое законодательство. Что можно сказать по каждому из этих пунктов?

Основным фактором, подталкивающим к внедрению новых технологий, стало изменение структуры запасов нефти в РФ. На долю гринфилдов приходится только 18%, тогда как 59% — это трудноизвлекаемые запасы (ТРИЗ), привела цифры руководитель по аналитике Аналитического центра ТЭК Минэнерго России Дарья Козлова. А к 2030 году доля ТРИЗ вырастет до 80%, отмечает Павел Сорокин. Получается, что 18,6 млрд тонн запасов уже сейчас требуют применения более сложных технологий, многие из которых стали недоступными из-за санкций. Кроме того, по мере выработанности и роста обводнённости будет снижаться и добыча на традиционных месторождениях. В среднем на 3-7 % в год, по оценкам Минэнерго. А это значит, что и здесь нужны иные подходы и оборудование.

Работа в этом направлении ведётся, уже есть первые результаты.

«Коллеги из “Татнефти” уже на протяжении нескольких лет удерживают и даже наращивают уровень добычи. У них окупаются даже скважины в 5 тонн. Конечно, это большой труд. Они изменили конструкцию скважин, подземного оборудования, внедрили двигатели с максимальным КПД. Мы тоже перенимаем эти подходы для работы с небольшими месторождениями», — отметил ещё один спикер РЭН, генеральный директор АО «Зарубежнефть» Сергей Кудряшов.

Кроме этого, в компании работают над повышением КИН (коэффициента извлечения нефти). Для этого применяют уплотняющее бурение. Большие перспективы в «Зарубежнефти» видят в использовании физико-химических методов увеличения нефтеотдачи. При этом, вопреки устоявшемуся мнению, Сергей Кудряшов полагает, что использование химических реагентов экономически рентабельно и при действующих режимах налогообложения.

Павел Сорокин в целом позитивно оценивает перспективы нефтегазового машиностроения. Ключевое преимущество добывающих компаний, что они могут предоставить предсказуемый отраслевой заказ на 10-15 лет. Однако и здесь ещё есть что улучшить.

«В одиночку ни одна компания не сможет сделать коммерчески оправданные технологии. Поэтому нужно объединять рынок с точки зрения отраслевого заказа, стандартизации. Сейчас стараемся уйти от ситуации, когда каждая компания требовала проходить отдельную сертификацию у себя», — пояснил Павел Сорокин.  

Инвестпрограмм ВИНК недостаточно для освоения новых регионов

Следующая задача — обеспечение ресурсной базы для добычи нефти. На первый взгляд здесь всё хорошо, в последние годы регулярно можно слышать о том, что новые открытия покрывают цифры добычи. Однако, здесь есть важный нюанс.

«Да, наша ресурсная база — 31,5 млрд тонн, но нужно понимать, что они не все рентабельные. И на цифры в 100% воспроизводства каждый год тоже нужно смотреть реалистично. Сегодня мы добываем запасы относительно дешёвые, а замещаем гораздо более трудными и дорогими», — сказал Павел Сорокин.

Ежегодно недропользователи вкладывают в геолого-разведочные работы около 320 млрд рублей, рассказал участникам РЭН заместитель руководителя Роснедр Орест Каспаров. При этом последние 5 лет эта цифра не растёт. Соответственно, на том же уровне остаются объёмы работ: поисковое и разведочное бурение, сейсморазведка. Это позволяет обеспечить воспроизводство добычи, но в основном это доразведка уже существующих месторождений.

«Порядка 114 месторождений открыто за последние 3 года. В основном мелкие, но есть ряд крупных в Якутии и ЯНАО, на шельфе. Однако в новых районах нет инфраструктуры. А инвестпрограммы ВИНК сильно порезаны, и денег недостаточно, чтобы туда зайти. Мы ввели заявочный принцип и распространили его на углеводородное сырьё. За счёт этого выдали много лицензий в Красноярском крае. В рамках госпрограммы «Геология: возрождение легенды — 2» провели работы в ХМАО на «бортах» Западно-Сибирской платформы. В планах изучение новой Лено-Вилюйской провинции», — рассказал Орест Каспаров.

Стоит ли ждать новых льгот для нефтегаза?

Наконец, третий по порядку, но не по значимости пункт касается налоговой нагрузки на отрасль. Сейчас, по словам Сергея Кудряшова, государство забирает 75% прибыли нефтегазовых компаний. В рамках действующих месторождений это не мешает им оставаться в плюсе. Но вот внедрение технологий, разработка ТРИЗ и новых регионов добычи невозможны без налоговых льгот, убеждены представители ВИНК.

Надо сказать, что нефтяные компании уже имеют различные преференции. Общий объём льгот для отрасли в 2023 году составил 1,7 трлн рублей, из них порядка 1 трлн пришлось на НДД. Как отметил в своём выступлении на РЭН заместитель министра финансов РФ Алексей Сазанов, эта мера поддержки подтвердила свою эффективность. Объекты, на которых применялся НДД, обеспечили денежный поток на 30-50 % больше, чем традиционные месторождения в Западной Сибири. Однако введения новых льгот в ближайшее время вряд ли стоит ожидать. В Минфине полагают, что действующих мер вполне достаточно.

«Чтобы компенсировать падение добычи на традиционных месторождениях, есть три основных источника: вовлечение в разработку ТРИЗ, увеличение КИН на действующих месторождениях и работа в новых провинциях и на шельфе. В каждом из них так или иначе уже созданы налоговые преференции. Для ТРИЗ это льготы по проницаемости, сверхвязким нефтям и НДД. Для повышения КИН — льготы по выработанности. Слышали неоднократно от компаний обращения по поводу ПАВ-заводнений, которые позволяют вытеснять больше нефти. Методы капиталоёмкие, наверное, в будущем будем искать какие-то компромиссы, возможно, понадобится предоставление дополнительных налоговых преференций. Для новых месторождений, в том числе на шельфе, также действуют льготные налоговые режимы. То есть налоговые стимулы уже созданы», — отметил Алексей Сазанов.

При обсуждении введения дополнительных преференций нельзя забывать, что нефтегазовый сектор является одним из основных налогоплательщиков. В этой ситуации льготирование ТРИЗ приведёт к росту нагрузки для старых месторождений, которые сейчас обеспечивают основной прирост добычи. В этих условиях важно правильно определять приоритеты, оказывать господдержку там, где она больше всего нужна. Так, на РЭН прозвучали предложения льготировать не категории запасов, а конкретные месторождения. Свою точку зрения высказали и представители банковского сектора.

«Настораживает, что все обсуждаемые льготы сконцентрированы вокруг нефтедобывающих компаний. Хотелось бы видеть больше привязки к технологиям. Сейчас финансирование нефтесервисных компаний, которые инвестируют в разработку оборудования, затруднительно для нас как для коммерческого института, который пристально смотрит на риски. А равномерное распределение рисков между ВИНК и нефтесервисными компаниями позволит наращивать инвестиции для развития технологий для добычи ТРИЗ в будущем», — считает операционный директор корпоративно-инвестиционного бизнеса АО «Альфа-Банк» Дмитрий Витман.

Как мы видим, проблемы в отрасли есть. Однако общее настроение в отрасли деловое, заявленные 540 млн тонн к 2050 году считают амбициозной, но реалистичной целью.

«У нас наименьшие издержки в мире, особенно на суше. Это говорит о профессионализме нефтяников РФ. Я помню, что в 1996 году обводнённость на Самотлоре уже была 92%. И ничего, до сих пор всё работает. Уверен, что и с этими вызовами мы можем справиться», — отметил Сергей Кудряшов.