Ресурсная база: что нужно для роста запасов нефти и газа?

По данным проекта World Аtlas, Россия занимает 8‑е место в мире по запасам нефти с показателем 80 млрд баррелей по итогам 2024 года. Ещё лучше обстоят дела с природным газом. Здесь РФ на первом месте ― это 41,6 трлн м3 сырья. Такие цифры приводило Министерство природных ресурсов и экологии осенью 2023 года.

Казалось бы, нефтегазовые компании обеспечены ресурсами на многие десятилетия вперёд. Однако, если приглядеться, ситуация уже не выглядит такой радужной. Запасы на традиционных месторождениях постепенно иссякают, пора вкладываться в геологоразведку в новых регионах. Готовы ли к этому компании?

И что нужно сделать, чтобы привлечь в отрасль инвестиции? Ответы на эти вопросы искали участники стратегической сессии «Ресурсная база России: что может стимулировать политику государства и компаний по росту запасов?» в рамках Промышленно-­энергетического форума TNF.

Нефть: нужно дополнительно 11 млрд тонн к 2050 году

Тон дискуссии во вступительном докладе сразу задал генеральный директор ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых» (ГКЗ) Игорь Шпуров.

«Обеспеченность спроса нефти к 2050 году как в России, так и в мире, текущими рентабельными проектами составляет не более 30%. Поэтому необходимо вводить в разработку новые объекты за счёт вовлечения трудноизвлекаемых и нерентабельных запасов, а также проводить геолого-­разведочные работы.

Всего для обеспечения запланированных в энергетической стратегии РФ уровней добычи нефти необходимо обеспечить прирост рентабельных запасов за счёт ТРИЗ на 7 млрд тонн и за счёт ГРР ― ещё на 4 млрд тонн», ― отметил глава ГКЗ.

Впрочем, если ничего не предпринимать, то падение показателей произойдёт гораздо раньше 2050 года.

«Проекты в Западной Сибири характеризуются высокой степенью обводнённости, некоторые месторождения — высокой степенью выработанности. Я думаю, все компании поддержат, что происходит рост стоимости добычи.

Если мы не будем развивать технологии и улучшать экономику проектов, то уже после 2027 года, на горизонте 2030‑х, у нас произойдёт падение показателей», — сформулировал проблему директор департамента по аналитике в нефтегазовом комплексе аналитического центра ТЭК при Минэнерго РФ Алмаз Исхаков в своём выступлении на форуме «Нефтяная столица» весной прошлого года.

Газ: «цифры успокаивают, а это неправильно»

Если раньше в зоне риска находилась прежде всего добыча «чёрного золота», то теперь всё больше говорят об истощении ресурсной базы в газовой отрасли. Это один из ключевых трендов последних лет.

«Мы знаем, что у нас обеспеченность запасами сегодня 102 года. Но если взять разрабатываемые месторождения, то уже 54 года. А по горизонту, который сегодня даёт основной объём добычи газа, ― всего 13 лет. Это говорит о том, что мы входим в достаточно сложный период, когда нужно вовлекать оставшиеся запасы с помощью технологий ТРИЗ и ГРР на уже открытых, но ещё не запущенных проектах.

Реализация стратегии развития газовой отрасли определяет необходимость вовлечения в разработку 11 трлн кубометров ТРИЗ и 5 трлн кубометров новых запасов за счёт ГРР. Вообще, в 2050 году в мире должны потреблять на 30% больше „голубого топлива”, чем сейчас, и на Россию ляжет роль одного из лидеров обеспечения энергией за счёт объёмов газа.

Это минимум 27 млрд тонн условного топлива дополнительно к 2050 году за счёт увеличения ГРР и создания новых технологий освоения ТРИЗ», ― подчеркнул Игорь Шпуров.

Серьёзные риски для газовой отрасли видит и заместитель председателя правления ПАО «НОВАТЭК» Владимир Кудрин.

«Цифры успокаивают, а это неправильно. Десятки триллионов, о которых идёт речь, ― это ресурсы, которые пока нужно изучать. Все запасы открыли наши отцы и деды, в настоящее идёт доразведка в процессе эксплуатации. Сейчас они заканчиваются. Геологический потенциал открытия новых уникальных месторождений в Западной Сибири исчерпан, его нет.

В текущем моменте это не чувствуется, снижение добычи не прогнозируется в ближайшие 3–5 лет. Но если посмотрим тренд, то к 2035 году видим почти двукратное снижение по добыче газа», ― констатировал г-н Кудрин.

По его словам, основной потенциал развития связан с трудноизвлекаемыми залежами. Однако, чтобы опоисковать запасы даже в изученных зонах с инфраструктурой, нужно минимум 3 года.

В новых регионах, где, как правило, и располагаются ТРИЗ газа, этот срок вырастает уже до 10 лет.
И всё же если говорить о запасах газа в целом по стране, то потенциал у ГРР огромный, убеждён Игорь Шпуров. Глава ГКЗ охарактеризовал степень изученности геологических запасов «голубого» топлива на данный момент как низкую.

«В настоящее время традиционные запасы выработаны на 70%. Доля ТРИЗ в текущих запасах составляет 54% (подробнее в таблице 1, — прим. ред.). А значит, в газовой отрасли тоже нужны новые технологии геолого-­разведочных работ и извлечения трудноизвлекаемых запасов», ― заключил Игорь Шпуров.

Кто запустит третий инвестиционный цикл в геологоразведке?

Как же обстоят дела с геологоразведкой на данный момент? На первый взгляд, говорить о кризисе не приходится, каждый год компании отчитываются о новых результатах. Так, в 2023 году открыто 43 месторождения углеводородного сырья. Суммарные запасы, поставленные на баланс, составили более 43 млн т нефти, 145 млрд м3 газа, 24 млн т конденсата. Что касается ресурсов, то к ним в этом году добавилось 1,4 млн т жидких углеводородов и 1,6 трлн м3 газа. Такие цифры прозвучали на коллегии Роснедр.

Но, как отметил генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов, до 90% тех запасов, что ставятся сегодня на баланс, — это доразведка. То есть новое — это хорошо (а иногда и не очень хорошо) забытое старое. Об этом же говорил и первый заместитель губернатора Ханты-­Мансийского автономного округа ― Югры Алексей Забозлаев.

«Ежегодно отмечаем, что прирост запасов примерно на уровне добычи. Однако сложилась не очень хорошая тенденция, что за счёт ГРР он составляет всего 30%, всё остальное ― переоценка запасов в процессе эксплуатации. Но этот ресурс конечен», ― констатировал чиновник.

Всё это говорит о том, что геологоразведка углеводородов нуждается в запуске третьего инвестиционного цикла. Первый был в советское время, второй ― в начале 2000‑х гг. В обоих случаях результат оправдал вложенные ресурсы. Впрочем, остаётся ключевой вопрос, кто «оплатит банкет».

В текущей экономической модели при разведке углеводородов основным оператором являются частные компании, отметил первый заместитель губернатора Ямало-­Ненецкого автономного округа Александр Калинин. Подразумевается, что они и должны взять на себя главное бремя финансирования ГРР. Однако подобные расходы не всегда вписываются в их стратегию развития.

«Если мы говорим про ресурсную базу в перспективе 2035–2050 гг., то это вопрос, связанный с государственным регулированием. Сервисные компании смотрят на перспективу 3, 5, 10 лет. Разработка новых технологий для нас ― это не альтруизм, а бизнес», ― сказал руководитель департамента консультирования по технологиям разработки нефтяных залежей «Технологии ОФС» Дмитрий Воробьев.

Третий инвестиционный цикл в ГРР подразумевает большие затраты, которые бюджет нести не готов. Однако участники рынка ждут от государства другой помощи.

«Как сделать так, чтобы это было интересно и привлекательно? Деньги не придут в геологоразведку, если не изменить ситуацию с точки зрения регуляторики, налоговых режимов», ― отметил Константин Симонов.

Это понимают и местные власти в традиционных регионах добычи.

«Компании работают по законам рынка, их инвестиции должны приносить доход. И если ТРИЗ сегодня не являются рентабельными или уступают по этому показателю запасам в северных провинциях, то никто этого делать не будет. Либо компаниям нужно очень чётко описать правила игры по льготным условиям.

Задача государства ― видеть на десятилетия вперёд. Для компаний больше 5 лет, к сожалению, горизонт закрыт. Мы предлагаем провести инвентаризацию запасов газа и выбрать те ресурсы, которые наиболее рентабельны для добычи.

Проблема гораздо серьёзнее: мы привыкли думать пятилетками, а надо десятилетиями. Если не начнём сегодня, завтра будет уже поздно», ― прокомментировал ситуацию Александр Калинин.

Стимулируем разработку ТРИЗ: какие механизмы существуют?

Возможно, поставленная цель в виде запуска третьего цикла инвестиций в ГРР выглядит достаточно амбициозной, но Игорь Шпуров считает, что ничего нереального здесь нет. В России уже есть успешный опыт стимулирования добычи ТРИЗ нефти (смотрите подробнее в таблице 2, ― прим. ред.), и его можно использовать в новых условиях.

«Поддержание стабильной добычи нефти в последние 10 лет происходит за счёт масштабирования и применения новых технологий в геологоразведке и добыче нефти из потенциально льготируемых объектов. Целенаправленное системное стимулирование идёт с 2013 года. И с 2012 по 2022 годы объём добычи трудноизвлекаемых запасов возрос в 4 раза», ― рассказал глава ГКЗ.

По словам Игоря Шпурова, в существующих добывающих кластерах перспективы геологоразведки связаны прежде всего с ТРИЗ надсеноманских, ачимовских и юрских отложений. Так, в палеозойских слоях потенциально содержатся 5 трлн кубометров газа и 2,5 млрд тонн нефти.

Конечно, никто не обещает лёгкой прогулки, эти запасы неслучайно называют трудноизвлекаемыми. Понадобятся новые технологии не только добычи, но и геологоразведки.

Например, освоение Берёзовской свиты осложняют сразу несколько факторов:

• низкопроницаемые и низкопоровые коллекторы;
• низкая достоверность прогнозирования зон распространения продуктивных отложений;
• лишь единичные скважины характеризуются промышленными дебитами и высокими уровнями накопленной добычи при традиционном методе разработки.

И всё же овчинка стоит выделки, ведь введение в промышленную разработку залежей Берёзовской свиты сенонского возраста позволит увеличить годовую добычу свободного газа на 150 млрд кубометров, отметил Игорь Шпуров.

Ещё один вид стимулирования, введённый относительно недавно, ― это полигоны ТРИЗ. Они как раз и призваны решить задачу поиска способов освоения таких месторождений. На эти участки недр также выдаются лицензии, но в данном случае компании отчитываются не о текущей добыче, а об инвестировании и создании технологий.

А что стоит добавить?

Все эти меры господдержки достаточно эффективно работают для нефтяных месторождений. Но вот для газовой отрасли ничего подобного нет, обратил внимание Владимир Кудрин. Считается, что добыча «голубого топлива» не нуждается ни в каких льготах. Но, похоже, эти времена ушли в прошлое.

«Маржинальность добычи газа снижается. Да, западные сервисные компании принесли к нам не только технологии добычи ТРИЗ, но и доизвлечения, увеличения КИН (коэффициента извлечения нефти). Но сейчас всё это экономически нецелесообразно. В текущих условиях проще положить деньги в банк и получать проценты, чем куда‑то вкладывать», ― подчеркнул г-н Кудрин.

В связи с этим представитель ПАО «НОВАТЭК» предложил реформировать систему налогообложения для стимулирования инвестиций в геологоразведку и освоение сложных запасов газа.

По его словам, нужно отказаться от точечных льгот, потому что такая система всегда непрозрачна. Решать вопрос о том, какие льготы на какой период необходимы, могла бы специальная комиссия, куда вошли бы профильные специалисты, эксперты от всех ВИНК и представители Минфина.

«Не получится у нас постоянно просить льготы. Нужно полностью реструктурировать систему налогообложения, которая была создана под простые запасы и с простыми подходами. [Нужно, ― прим. ред.] сделать её по образцу иностранных компаний, которые стимулируют недропользователей к разработке трудноизвлекаемых запасов. Сейчас этого у нас нет», — считает Владимир Кудрин.

О важности введения льгот для газовой отрасли неоднократно говорил и Игорь Шпуров. Причём сделать это необходимо оперативно, чтобы у отрасли было время отработать необходимые технологии.

Алексей Забозлаев также предложил внести изменения в регулирование недропользования. Речь идёт о передаче полномочий по управлению месторождениями до 1 млн тонн на региональный уровень.

«Сегодня много участков, которые на федеральном уровне неинтересны крупным компаниям. Для этого их нужно готовить. У нас есть необходимые ресурсы, и мы готовы такую совместную работу провести. За последние три года подготовили четыре участка с извлекаемыми запасами 100 млн тонн и ресурсами более 1 млрд тонн», ― отметил первый заместитель губернатора ХМАО.

Также в числе предложений властей Югры ― стимулирование геофизических исследований, параметрического и поискового бурения через инвестиционный налоговый вычет, дальнейшее расширение периметра действия режима НДД, поддержка инновационных заводов, выпускающих продукцию для повышения нефтеотдачи.

Ищем скрытые резервы в ТРИЗ

Участники стратегической сессии неоднократно акцентировали внимание на том, что ГРР на новых участках ― не единственный способ нарастить запасы ресурсов. Большой потенциал кроется и в части использования новых технологий извлечения трудноизвлекаемых запасов.

«Если мы приведём КИН по этим ТРИЗам хотя бы к среднему по стране ― 0,32, то получим дополнительно +18 млрд тонн нефти. По сути дела, это столько же, сколько стоит на технологическом балансе. Помочь в этом может только поиск новых технологических решений», ― подчеркнул Игорь Шпуров.

По словам Дмитрия Воробьева, необходимые компетенции и экспертные знания в России есть. А значит, существует и потенциал по внедрению этих технологий на территории России.
«Если говорим о низкопроницаемых коллекторах (сейчас сталкиваемся с 0,1–0,5 миллидарси), то самое эффективное решение на сегодня ― это горизонтальные скважины с многостадийным гидроразрывом пласта. Причём они могут быть многоствольными. Уже реализованы двух-, трёхствольные ГРП.

Когда мы уходим на глубину больше 3 км и сталкиваемся с АВПД (аномально высоким пластовым давлением), главным становится траектория. Если сделать её достаточно плавной, то туда зайдёт любой хвостовик. То есть начинать надо, как мы видим, снизу: сначала планируя траектории, а уже потом ― верхние площадки. Понимаю, что это не всегда возможно, но к этому надо стремиться.

Если говорить о сверхвысоковязкой нефти, то буквально 7 лет назад мы начали рассматривать технологию АУКП (автоматического устройства контроля притока), и именно льготы по НДПИ дали толчок к её применению. Сейчас её продолжают тиражировать, хотя этой льготы уже нет.

В случае с удалёнными месторождениями может помочь уберизация сервисов и ресурсов. Это возможно, где уже есть инфраструктура. Там, где нет ни дорог, ни электричества, правильно говорить уже про интегрированный подход», ― перечислил представитель «Технологий ОФС».

Впрочем, Игорь Шпуров считает, что нужно не только масштабировать имеющиеся технологии, но и разрабатывать принципиально новые.

«На том же бажене используют горизонтальное бурение и ГРП, но они охватывают только 10% имеющихся там ресурсов. Дело в том, что они направлены на извлечение той нефти, которая находится в свободном состоянии. Мы же говорим о сырье, что ещё недозрело: керогены, тяжёлая нефть и т. д.

Здесь требуются технологии так называемого внутрипластового ретортинга. Это высокотемпературное воздействие, которое позволит создать новую, так называемую органическую пористость и, по сути, новые запасы. Следует понимать, что когда мы говорим о ТРИЗ, то у нас нет геологических запасов в том виде, в каком мы их понимаем.

Нам нужно создать структуру пласта, порового пространства, новый искусственный коллектор. Поэтому такие технологии есть, но по большей части их нужно создать, причём не только у нас, но и в мире», ― отметил г-н Шпуров.

Большие надежды возлагают в числе прочего и на академическую науку. Так, по словам Дмитрия Воробьёва, сервисные компании заинтересованы в новых разработках в сфере математического анализа и гидравлического моделирования.

Но, опять же, участники рынка ждут здесь поддержки государства. Это может быть прямое финансирование в виде грантов и субсидий. Но не меньшее значение имеет создание стимулов, чтобы компании вкладывались в научные разработки. Речь идёт в первую очередь о налоговых льготах.

Итак, состояние российской сырьевой базы углеводородов не такое блестящее, как может показаться на первый взгляд. Участники отрасли видят выход в запуске третьего инвестиционного цикла в геологоразведке и разработке новых технологий освоения ТРИЗ. Но при текущем налоговом законодательстве компаниям невыгодно вкладываться в эти направления. Введение новых льгот всегда встречает сильное сопротивление в финансовом блоке правительства.

Однако предыдущий опыт говорит в пользу нефтегазовой отрасли: ослабление налогового бремени для новых проектов в начале 2010‑х гг. дало отличный результат. Это, а также солидные лобби-­возможности крупных ВИНК дают надежду, что и в этот раз будет принято решение о введении новых льгот. При этом время не ждёт: если ничего не предпринимать, то уже на горизонте 10 лет можно столкнуться с серьёзным падением добычи.

При планировании долгосрочных инвестиций в ГРР и разработку технологий для ТРИЗ в отрасли исходят из предпосылки о том, что потребление углеводородов в мире будет оставаться на высоком уровне. Так, в проекте Энергетической стратегии России до 2050 года говорится, что планируемый уровень добычи нефти и конденсата к 2050 году достигнет 540 млн тонн, а газа ― 900 млрд кубометров.

Текст: Андрей Халбашкеев