• ООО «Русь-Турбо» является независимой компанией, осуществляющей сервис газовых и паровых турбин, комплексный ремонт, восстановление и техническое обслуживание основного и вспомогательного оборудования тепловых электростанций.

    Реклама. ООО «Русь-Турбо», ИНН 7802588950
    Erid: F7NfYUJCUneP5zm94oJk
    Узнать больше
  • 3 сентября 2023
    Фото не относится к герою статьи и представлено для иллюстрации

    День нефтяника: как добывали нефть в Советском Союзе

    Зачем замешивать в буровой раствор куртки и как осушить целое озеро за одну ночь? Воспоминаниями о добыче нефти в 70-е и 80-е годы с редакцией портала nprom.online в преддверии Дня нефтяника поделился Василий Павлович Овчинников, который всю жизнь проработал в нефтяной отрасли. Начинал свою карьеру помбуром, потом перешёл в бурильщики, параллельно занимался наукой. Сейчас Василий Павлович возглавляет кафедру бурения в Тюменском индустриальном университете и продолжает консультировать производственников. Он рассказал о том, как жили нефтяники в «золотой век» советской нефти.

    О себе

    Знакомство Василия Павловича с нефтяной отраслью началось в Бургусланском нефтяном техникуме. Первое учебное заведение он окончил в 1968 году. Затем в числе лучших студентов поступил в Уфимский нефтяной институт. После этого – аспирантура и параллельная работа на месторождениях. Потом были защищены кандидатская и докторская, но осесть в кабинетах вуза так и не пришлось: передовые по тем временам разработки по цементированию скважин постоянно испытывали «в полях». Поэтому Василий Овчинников и объездил весь Союз.

    «У меня жена в своё время статистику вела: на карте флажки ставила, где я был, и отмечала, сколько дней в году был дома. Почти полгода меня дома не было. Зато я всё объездил: начиная с Калининграда, заканчивая Камчаткой. Это, что касается востока и запада. Север – это Мурманск и юг – это Ташкент. Был на многих месторождениях. Участвовал в испытании всех разработок, которые мы делали», – вспоминает Василий Овчинников.  

    О жизни на месторождениях

    70–80-е годы считаются «золотым веком» советской нефти. Связано это с разработкой тогда крупнейшего Самотлорского месторождения, открытием запасов западной Сибири, добычей в Самарской (тогда Куйбышевской) области, Пермском крае и Татарстане.

    Работа нефтяников была нелегкой, а бытовые условия были походными.

    «Сейчас социалка намного лучше, 15-17 балков на буровой, в одном 4 человека, а тогда вся бригада в одной будке. А иногда балок был – просто переодеться и на обед сходить. Не было такого понятия, как помыться: приехал чистым, уехал грязным. Дома уже помоешься», – рассказывает Василий Павлович.

    Путь до месторождений временами тоже был нелёгкий: как правило, там, где заканчивалось шоссе, заканчивалась и доставка бригад. 

    «Тогда тоже были вахтовки. Но иногда получалось так, что на вахтовке до конца шоссе довозили, а дальше либо идёшь пешком, либо подцепляли к вахтовке трактор, и он тащил до буровой.

    Был у меня буровой мастер, шустрый. Он брал санки и помбуров в качестве ездовых лошадей. Но, это, конечно, шутка.

    Сейчас при подготовительных работах в процессе до каждой буровой делают дорогу, поэтому и затраты-то большие. Грубо говоря, половина всех денег на строительство скважины уходит на подготовительные работы», – говорит Василий Павлович.

    О бурении

    «Цифровые двойники», различные датчики и системы телеметрии сейчас облегчают труд буровиков. Раньше же приходилось полагаться на пару манометров, индикатор нагрузки на долото и собственный опыт.

    «Основной прибор бурильщика – манометр. Ими замеряют давление на насосах и на ведущей трубе. И второе – индикатор веса, который определяет нагрузку на долото. Нагрузка уменьшается, освобождаешь тормоз, нагрузка поднимается. Вот на эти приборы в основном и ориентировались. И сейчас они остаются главными. А механическая скорость бурения, предупреждение осложнений – это опыт», – считает завкафедрой бурения ТИУ.

    Об осложнениях при бурении

    В 70–80-е годы опыт нефтедобычи только нарабатывался, и осложнения в ходе бурения были достаточно частым явлением. Боролись с ними по-разному: и по науке, и народными средствами.

    «Поглощение бурового раствора частое осложнение было. Буровой раствор уходит в скважину, естественно, надо готовить дополнительное количество. Дальше надо вводить материалы, которые забивали бы поры, трещины. Мы тогда использовали опилки. А если уже совсем беда, снимали куртки и бросали эти куртки в раствор – надо же было забить эти щели. А они бывают очень даже большими. Ситуация такая: раствор весь уходит в пласт, на устье не появляется. Называется – «катастрофическое поглощение», и в этом случае иногда бурили без выхода раствора на устье. На ощупь. Был и такой метод», – вспоминает Василий Павлович.

    Ещё одна распространённая проблема – переток жидкостей в заколонном пространстве. Эту проблему диагностировали с помощью акустического каротажа, но его точность оставляла желать лучшего. Один раз это привело к осушению небольшого озера.

    «В Башкирии в своё время возле деревни пробурили скважину, зацементировали, всё нормально. Акустический каротаж показал, что сцепление хорошее. Там было озеро, а утром проснулись жители – всё, его нет: всё ушло по скважине вниз. Или, наоборот, каротаж показал, что сцепление плохое, а перетоков нет», – рассказывает бывший бурильщик.

    Про инновации

    Несмотря на высокие дебиты скважин, в Советском Союзе всё равно работали над их продуктивностью. Именно в 70-е годы зародился метод магнитного воздействия на пласт, о котором недавно опять вспомнили. Василий Павлович в составе научной группы работал над методом вибровоздействия на пласт, который помогал нормализовать давление и уменьшать вязкость нефти.

    «Простой пример для понимания: к остановке автобус подошёл, народу много. Если люди спокойно, равномерно заходят, то в автобусе они заполняют всё пространство. Если столпотворение в дверях, то внутри автобуса пусто. То же самое происходит и с нефтью при скачках давления. Давление влияет и на приток нефти из пласта, и на структуру нефти. Мы с помощью специальной установки нормализовали давление, уменьшали вязкость и тем самым повышали производительность», – разъясняет Василий Павлович.

    Однако основной научный интерес профессора всегда вызывали буровые растворы и проблемы цементирования скважин. Однажды за новый состав цемента для скважин, а попутно и разработанную рецептуру для силикатных кирпичей, команде изобретателей, куда входил и Василий Павлович, дали Государственную премию. 

    «Рядом с Уфой есть город Стерлитамак. Там имеется комбинат по производству соды. При производстве соды на одну тонну получается 200-300 кг отходов. Эти отходы – материалы, содержащие следы кальция. Для производства цемента как раз используют известняк.

    Мы разработали рецептуру цемента, разработали рецептуры стеновых материалов, кирпичей силикатных. Тогда Стерлитамак вышел на президента и нам дали Государственную премию», – вспоминает доктор технических наук.

    Про сложности внедрения разработок

    Сейчас сложности внедрения новых разработок связаны, в первую очередь, с этапом промышленных испытаний: не всегда компании готовы предоставить скважину под новый проект, где результат не гарантирован. В Советском Союзе с этим было проще, но на местах испытания новинок не всегда приветствовали.

    «В своё время в Нефтеюганске мы применяли цемент для холодных скважин. Когда скважину зацементировали, производственный мастер говорит: “Я из-за вас потерял 4 часа. Я бы спустил две трубки в заколонное пространство, налил бы воды, и порода бы разрушилась, кондуктор бы прихватило, и я б пошёл бурить дальше”. Тогда же за метры оплачивали. В общем, было такое непонимание между производственниками и учёными», – рассказывает Василий Павлович.

    Про важность разработок для нефтегаза

    Научные интересы Василия Павловича прочно связаны с изучением способов добычи баженовской свиты – углеводородов, которые сейчас считаются трудноизвлекаемыми. Однако когда-то вся нефть Западной Сибири была недоступна для извлечения, и только прорыв в буровых растворах позволил освоить огромные запасы.

    «Если говорить по Тюмени, там ситуация такая: где-то с 1948 года или раньше Губкин прогнозировал наличие нефти в Сибири. Но никак не могли её добыть. А с чем это связано? Использовались буровые растворы высокой вязкости с большим содержанием твёрдой фазы, и получалось так, что давление гидростатическое превышало пластовое. И твёрдыми частицами забивали поры и трещины в продуктивном пласте.

    И вот на одной скважине буровики нарушили, то есть сделали раствор меньшей плотности и возник большой выброс нефти. Фонтан достигал 100 м и выше. Это говорит о больших запасах. И начали работать уже по науке, подбирать типы растворов, плотность растворов под условия скважины», – рассказывает профессор Овчинников.  

    Про День нефтяника

    «Я пожелал бы всем нефтяникам, и геофизикам, и разработчикам хорошего здоровья – это важнее всего. Считается, мир находится на кончике долота, поэтому важно, чтобы не забывали, что такое бурение», – напутствовал Василий Павлович.  

    Добыча
    Рекомендуем
    Подпишитесь на дайджест «Нефтегазовая промышленность»
    Ежемесячная рассылка для специалистов отрасли
    Популярное на сайте
    Новости
    Что было на выставке "Нефтегаз 2024"? Читайте в нашей подборке!