Импортозамещение катализаторов: кто нам мешает и что нам поможет?
В 2022 году обеспеченность катализаторами для нефтехимии и нефтепереработки вызывала большие опасения в отрасли. Прошло два года, НПЗ и НХЗ не остановили свою работу. Однако теперь российские производители говорят уже о новой угрозе для импортозамещения: место западных брендов заняла продукция из КНР и Ирана.
Как можно противостоять импорту из дружественных стран и стоит ли это делать? Ответы на эти вопросы искали участники круглого стола «Обеспечение технологической независимости России в области катализаторов» в рамках форума «Технопром‑2024» в Новосибирске.
Рынок катализаторов РФ: что имеем, к чему стремимся?
Если говорить о катализаторах для нефтепереработки, то по отдельным направлениям отечественной промышленности уже удалось добиться технологического суверенитета. В частности, речь идёт об ускорителях для каталитического крекинга. В 2023 их доля на внутреннем рынке составила 100%, отметил директор Института катализа имени Г. К. Борескова СО РАН Валерий Бухтияров.
В каких‑то случаях решение задач импортозамещения — вопрос ближайшей перспективы. Например, в гидроочистке нефтяных фракций планируют добиться технологической независимости к 2027 году. Сейчас российские производители обеспечивают 50% от потребностей рынка.
Если говорить о риформинге бензиновых фракций, то по итогам прошлого года доля отечественных катализаторов составляла 70%. Но здесь процесс импортозамещения, по оценкам учёных, пойдёт не так быстро: к 2027 году этот показатель должен вырасти до 90%.
Хуже всего дела обстоят с гидрокрекингом. В 2019 году российские НПЗ использовали на 100% импортную продукцию. По итогам 2023 года отечественные производители смогли отвоевать 10%. В 2027 году эта цифра должна составить 50%. О полном импортозамещении в таком случае речи, понятно, не идёт.
«Ситуация с нефтехимией гораздо хуже. Всё‑таки нефтепереработка — это большой бизнес, где маржинальность достаточно высокая. А в нефтехимии нужны слишком маленькие партии катализаторов, чтобы заработать на этом», — отмечает Валерий Бухтияров.
Эти рассуждения академик подтвердил цифрами. Сейчас нефтехимические предприятия в РФ обеспечены отечественными ускорителями на 50%. К 2027 году планируется дойти до 90%. Самый резкий скачок ожидается в полимеризации олефинов: с 10% в 2023 году до 80% в 2027 году.
Во многом это объясняется инвестициями «СИБУРа» в создание собственных катализаторов.
Самая сложная ситуация сложилась в азотной промышленности. По итогам 2023 года доля отечественной продукции здесь составляла 25%, и к 2027 году она вырастет, по прогнозам СО РАН, лишь до 50%.
Причём оставшиеся проценты почти наверняка дадутся труднее. Ведь в начале любого процесса сначала срывают «низко висящие плоды». По словам директора Института нефтехимического синтеза им. А. В. Топчиева РАН Антона Максимова, «вкусные» куски рынка катализаторов уже разобраны. Сейчас остались «стратегические истории», связанные скорее с обеспечением технологической безопасности, нежели с получением прибыли.
Нужно ли бороться с импортом из Китая?
Проблема уходит корнями в 1990‑е гг., когда было свёрнуто собственное производство катализаторов, считает Валерий Бухтияров. На освободившийся рынок хлынули западные компании, которые поспешили утвердить свои правила игры.
«Иностранные компании готовы были поставлять самые лучшие катализаторы, но при условии, что мы сами не будем заниматься исследованиями в этой области. Наши заказчики, естественно, соглашались, и всё было хорошо до сами знаете какого момента», — рассказывает академик.
Впрочем, говорить о том, что санкции застали российские корпорации полностью неготовыми тоже нельзя.
«Да, последние годы технологии шли „в пакете” с европейскими и американскими катализаторами. При этом мы продолжали, в том числе скрытно, тестировать китайские аналоги. Поэтому, когда в феврале 2022 года случилось то, что случилось, нам очень быстро удалось благодаря поддержке китайских партнёров найти решения из сложившейся ситуации. Причём не только по катализу», — говорит генеральный директор научно-исследовательского центра по разработке и тестированию продуктов из полимеров ООО «Сибур ПолиЛаб» Константин Вернигоров.
Возникает вопрос, почему «секретные» тесты проводились с китайскими, а не российскими ускорителями.
«Были ситуации, когда мы обращались к какому‑нибудь институту по определённой тематике, но нам говорили, что у них уже есть контракт с западной нефтехимической компанией. Сейчас, конечно пространства для кооперации больше», — объясняет Константин Вернигоров.
Вообще, тема поставок из КНР красной линией шла сквозь всё обсуждение в рамках круглого стола. Российские предприятия стремительно перестраиваются на катализаторы из дружественных стран.
«Мы находимся на рынке, и потребителю без разницы, где покупать катализаторы. Никуда не делся Китай, и оказалось, что Иран по ряду направлений производит нужные катализаторы как раз потому, что он был под санкциями больше 20 лет», — комментирует положение дел Валерий Бухтияров.
У такого широкого представительства продукции из КНР на российском рынке нашлось немало противников. Первым доводом здесь стала угроза технологическому суверенитету страны.
«Сейчас обсуждается, что китайское предприятие в партнёрстве будет монополистом на рынке катализаторов для азотных удобрений. Говорят: ведь предприятие же будет в России? Но оборудование и технологии здесь не наши. В таких компаниях должны участвовать и российские разработчики, и производители.
Китайские производители будут продавать технологии вместе с катализаторами точно так же, как западные лицензиары. И компании пойдут на это, потому что им нужен готовый продукт за короткий срок. Мы должны доносить до органов власти информацию о тех рисках, которые в таких случаях возникают», — считает Антон Максимов.
Прозвучали и сомнения по поводу качества катализаторов из Поднебесной.
«Китайские катализаторы на первых порах радуют дешевизной, но они либо не работают, либо через 2–3 года резко вырастают в цене», — отмечает Валерий Бухтияров.
«У меня сомнения по качеству большинства китайских продуктов. Объясню почему. В КНР есть крупные зонтичные бренды, тот же Sinopec. Он не продаёт в России те продукты, которые сам использует внутри Китая. У них есть свой отдел разработки, который что‑то сделал и очень хочет осуществить первую загрузку.
И почему‑то её делают у нас в стране. Здесь надо понимать, что производство катализаторов идёт от технологий, а они практически все западные. Насчёт китайских, честно говоря, у меня сомнения, потому что реализованных крупных проектов у поставщиков технологий из КНР пока ещё нет», — добавил представитель ЗАО «Нижегородские сорбенты» Александр Новиков.
Тем не менее, несмотря на все недостатки, именно китайские катализаторы успешно замещают западные аналоги на российском рынке. И это называют одним из факторов, которые тормозят импортозамещение в этой сфере.
«В России есть институты и производители, которые могут делать хорошую продукцию. Но надо ограничить поставки из Китая и Ирана. Я считаю, что наше вступление в ВТО было ошибкой, но почему‑то наша страна до сих пор следует этим соглашениям. Однако для защиты рынка существуют не только тарифные меры.
Например, можно создать Центр экспертизы китайской продукции. Думаю, что блок на некоторые товары из КНР был бы полезен в том числе и для потребителей. Знаю, что ряд поставок для крупных российских корпораций был не лучшего качества», — считает Александр Новиков.
Впрочем, у представителей заказчиков другая точка зрения по этому вопросу.
«Коллеги предлагают ограничивать какие‑то позиции из Китая. Зачем? К этому надо подходить очень взвешенно. У меня китайские производители ничего кроме благодарности за прошедшие два года не вызывают. Удалось не остановить наше текущее производство, удержать объёмы конечного продукта. Представьте, во сколько обойдётся один день простоя „Забсибнефтехима”? Это будет сумма со многими нулями», — заявил Константин Вернигоров.
Тем не менее борьба с импортом из КНР по-прежнему остаётся приоритетом для отечественных производителей катализаторов. Чтобы лучше координировать усилия, они даже решили создать профильную ассоциацию. Соответствующий меморандум как раз подписали во время «Технопром‑2024». Конечно, новая организация призвана решать и другие задачи.
«Нам нужно понимать, кто какие катализаторы будет производить, и не „толкаться плечами”, как на рынке нефтепереработки. Сейчас с катализаторами крекинга катастрофическая, с моей точки зрения, ситуация, когда мощности в 3 раза превышают потребности», — объясняет Антон Максимов.
Следующий вопрос — курсовые экспортные пошлины. Александр Новиков считает несправедливым, что от них освобождена металлургическая продукция низкого передела, в то время как они действуют для катализаторов. Генеральный директор ООО «Салаватский катализаторный завод» Дмитрий Медведев к этому добавил, что китайские производители, напротив, при поставке в России получают субсидию — до 20% от стоимости товара.
И всё же в значительной степени речь идёт о «дружбе против», в данном случае — китайских производителей катализаторов.
Доверие заказчика — залог успеха
А что же отечественные разработки? По словам Валерия Бухтиярова, от идеи до внедрения должно пройти минимум 4 стадии: концептуальные исследования, лабораторное пилотирование, масштабирование технологий, промышленные испытания опытной продукции. И если первые два этапа можно осуществить в рамках научных институтов, то масштабирование и промышленные испытания — это точно прерогатива компаний-заказчиков. И именно здесь возникают основные проблемы.
Валерий Бухтияров в своём выступлении выделил следующие ключевые требования для эффективной коммерциализации разработок:
- бизнес-заказчик и подтверждённый спрос с понятными характеристиками;
- наличие пилотной инфраструктуры или готовность к созданию инфраструктуры масштабирования технологии от лаборатории до промышленной реализации;
- наличие методики/подходов и инфраструктуры для тестирования/пилотирования образцов для коммерческих областей применения;
- наработки опытных партий для проведения испытаний у будущих клиентов и потребителей продукции;
- возможности оптимизации технологии и выработки оптимальных инженерно-конструкторских решений для достижения конкурентоспособности.
О том, что доверие заказчика — это ключевое условие, при котором проект будет жить и прочно стоять на ногах, говорил и Дмитрий Медведев. Впрочем, и производители тоже должны быть готовы адаптироваться к новым условиям.
«Раньше на омологацию нового продукта у нас уходило до 10 лет. Сейчас такого времени на внедрение у нас нет. У нас есть пример, когда менее чем за год организовали омологацию катализатора полимеризации. На тестирование ушёл всего один месяц, причём завод работал в безостановочном режиме», — рассказал г-н Медведев.
Нельзя сказать, что крупные корпорации не вкладываются в новые исследования. В качестве примера можно привести «СИБУР» и его проекты по катализаторам для полимеризации олефинов, запуск пилотной установки по моделированию полиолефиновых технологий и начало строительства Центра масштабирования в Казани.
«Согласен, что бизнесу нужны готовые решения, но я смотрю как ключевые компании, тот же „СИБУР”, имеют понимание, что по ключевым продуктам надо иметь свои технологии. Стратегическое направление есть и у „ЛУКОЙЛа”. Здесь стоит проблема „первой загрузки” катализатора, но в нефтепереработке, я считаю, она преодолима», — отмечает Александр Новиков.
Однако пока крупные компании стремятся замкнуть все эти работы в своём контуре, поручая эти задачи внутренним институтам. Независимые игроки и научные учреждения при таком раскладе остаются «на обочине прогресса». Частично это можно объяснить высокими рисками при внедрении новых катализаторов.
«Установка каталитического крекинга перерабатывает тысячу и более тонн вакуумного газойля в сутки. Соответственно, объёмы продукции настолько велики, что изменение выхода светлых продуктов на 1% или изменение на одно октановое число могут нивелировать стоимость катализатора. Риски очень высоки, требуется действительно особенный случай, чтобы на них был готов пойти потребитель.
При этом часто физико-химические характеристики, которые получили в лаборатории, не подтверждаются в производственных условиях. Продукт может работать хуже или не отработать весь срок. Определить точные параметры можно только при эксплуатации катализатора или исследовании его на пилотной установке», — поясняет Дмитрий Медведев.
На государство надейся, а сам не плошай
В этих условиях участники рынка обращают свои взоры на государство.
«Необходимо мягкое государственное регулирование ключевых отраслей российской экономики, включая химическую промышленность. Госзаказ на высокотехнологичную продукцию, страхование рисков, доступные кредиты помогли бы сдвинуть ситуацию с мёртвой точки», — считает Валерий Бухтияров.
«Есть узкие моменты, решение которых может ускорить развитие всей отрасли в целом. Не хватает концептуальных решений, но составить такую программу можно. И поддержка Минпромторга стала бы существенным импульсом, особенно при текущих процентных ставках», — поддержал его Александр Новиков.
Большие надежды в отрасли возлагают на нацпроект «Новые материалы и химия». Однако ждать «денежного дождя» из бюджета в ближайшие годы, по всей видимости, всё равно не приходится.
«На данный момент, насколько я могу судить, никакой ясности с финансированием нацпроекта нет. Тем более что за несколько месяцев запросы со 100 млрд выросли до триллиона рублей. Понятно, что это фантастика, и таких денег точно никогда не будет. Не стоит рассчитывать на триллионы, на мой взгляд, это огромная ошибка. Надо определиться, затраты какого рода надо просубсидировать в первую очередь», — считает главный экономист ВЭБ РФ Андрей Клепач.
Таким образом, российским предприятиям по большому счёту нужно полагаться в первую очередь на свои силы.
«Достижение суверенитета в области промышленных катализаторов в настоящий момент — всё ещё мечта», — отметил Валерий Бухтияров.
Текст: Андрей Халбашкеев
Фото: sibur.ru
