Время растопить лёд: стоит ли нефтегазовой отрасли ждать ослабления санкций?

Покинувшая Белый дом администрация США перед уходом успела ввести очередной пакет ограничений, который напрямую коснулся российского нефтяного сектора.

В санкционном списке оказались такие представители отрасли, как «Газпром нефть» и «Сургутнефтегаз», а также проект «Роснефти» «Восток Ойл». Не обошли проблемы стороной и действующие российские СПГ-проекты: «Портовая СПГ» «Газпрома» и «Криогаз-Высоцк» НОВАТЭКа тоже попали в упомянутый выше перечень. Санкции распространились на руководителей компаний, на суда нефтяного флота, нефтетрейдеров, нефтесервисные компании и т. д.

Однако новая администрация, кажется, обещает если и не полное снятие ограничения, то некоторое потепление отношений между странами. Впрочем, скептики вполне справедливо считают, что верить на слово администрации Трампа — себе дороже.

«Нефтегазовая промышленность» обратились за комментариями к экспертам отрасли и попросили поделиться своим видением ситуации — от самых оптимистичных прогнозов до более мрачного варианта развития событий. Впрочем, позволим себе небольшой спойлер: к популистским заявлениям Белого дома спикеры рекомендуют относиться со здоровой долей скепсиса. Всё-таки слепая вера в добрые деяния кого бы то ни было редко приводит к хорошему исходу. 

Павел Марышев, директор по развитию инжиниринговой компании ООО «Энергия Плюс» 

— Политический курс обновлённой администрации США послужил причиной возникновения целого комплекса торговых квази-войн. Китай, Канада и Европа оказались втянуты в «экономический водоворот», созданный американскими политиками. На фоне снижения прогнозируемости международной торговли количество стабильных логистических цепочек для энергоносителей снижается. Поэтому регионы-реципиенты заинтересованы в тщательном укреплении существующих связей. Например, Европа. 

Базовыми ограничениями со стороны ЕС и США, наложенными на российский нефтегаз, являются ценовой потолок и обременения танкеров. Первое ограничение успешно преодолевается за счёт использования криптовалюты в расчётных операциях. Второе — за счёт расширения возможностей «теневого флота». Прочие ограничения играют минорную роль. 

В совокупности санкции, особенно со стороны ЕС, носят исключительно демонстрационный характер. Европейские политики прокладывают антироссийский курс, а экономика региона требует надёжных поставок природного газа. Поэтому громкие заявления и бесконечный конвейер санкционных пакетов соседствуют с постоянным ростом импорта энергоносителей из РФ. Единственная функционирующая газовая магистраль «Турецкий поток» ежедневно поставляет в Европу около 43 млн м³ российского природного газа, а импорт СПГ динамично растёт. 

Квинтэссенцией европейской санкционной политики является запрет на перевалку российского СПГ. Перевалку запретили, а импорт — нет. Таким образом европейцы создали безусловное конкурентное преимущество нерыночного характера. На фоне резкого снижения запасов в ПХГ, по состоянию на конец марта уровень наполненности составил порядка 30%, Европа остро нуждается в природном газе. 

Американские обещания наполнить рынок ЕС достаточным объёмом СПГ, которыми бравировал Дональд Трамп в рамках своей предвыборной кампании, пока остаются обещаниями. Поэтому Россия остается главным гарантом энергетической устойчивости ЕС. 

Исходя из этих установок, можно предположить, что дальнейшее ужесточение санкций со стороны ЕС будет протекать в формате «ограничения без последствий». Поэтому послабления таким санкциям не требуются. 

С другой стороны, переговорный процесс с участием лидеров мировой политики может внести значительные корректировки. Если будут достигнуты договорённости — снятие санкций последует незамедлительно. Американцы не в состоянии запустить собственный нефтегаз, который долгое время стагнирует, по «щелчку пальцев». Слишком много процессуальных особенностей. 

Поэтому текущей администрации Белого дома требуется «более быстрый» инструмент управления отношениями с ЕС. Одной из попыток стала инициация Трампом возобновления поставок российского газа по «Северному Потоку-2» под контролем США. Американцы готовы сотрудничать с российским нефтегазом, поэтому санкционное давление с их стороны очень гибкое и податливое. Предмет для политического торга есть.

Санкционные пакеты по мере своего появления постепенно теряют потенциал: российские экспортёры успешно адаптировались к вызовам. Компании продемонстрировали достаточную финансовую устойчивость, высокий потенциал для импортозамещения и разработки собственных технологических решений. Например, технология крупнотоннажного производства СПГ «Арктический микс», разработанная НОВАТЭК. 

Единственная проблема, которая пока не решена, — дефицит СПГ-танкеров ледового типа. Наладить собственное производство не получается, а фрахт недоступен в силу санкций.

При негативном сценарии российским добывающим компаниям следует развивать свои перерабатывающие мощности. Необходимо увеличивать глубину переработки сырья, выстраивать эффективные цепочки создания дополнительной стоимости. Из минорного отмечу дальнейшее наполнение внутреннего рынка природным газом, расширение газотранспортных сетей, стимулирование перевода коммерческого, карьерного транспорта на газомоторное топливо. 

Однако основной точкой роста для индустрии в случае негативного сценария остаётся углубление переработки сырья. В случае позитивного сценария и снятия санкций объёмы экспорта не только восстановятся, но и увеличатся. Поэтому целевые показатели, оговорённые в «Энергостратегии-2050», выглядят реалистично. Документ находится на стадии обсуждения, однако есть предпосылки к дальнейшему увеличению добычи углеводородов. Это обусловлено конъюнктурой и динамикой экономики.

Александр Вайс, серийный FinTech and DeFi предприниматель, разработчик и аналитик WEB3Bureau, член комиссии по ЦФА ТПП РФ и РСПП РФ

— Полной отмены санкций, на мой взгляд, не стоит ожидать — геополитика всё равно доминирует над экономикой. Однако возможны точечные послабления, если они окажутся выгодными для Запада. Например, ЕС, несмотря на публичные заявления, остаётся зависимым от российских энергоносителей. После сокращения поставок газа в последние годы европейские страны столкнулись с резким ростом цен, что заставило их вернуться к закупкам СПГ из России. Это доказывает, что полный разрыв с Россией невозможен, даже если официально об этом не говорят. 

Что касается США, то их главная цель — стабильность мирового рынка нефти. Если ограничения на арктические проекты или СПГ начнут угрожать балансам спроса и предложения, возможно, Вашингтон пойдёт на частичную разблокировку технологий. Однако, скорее всего, цена за это — допуск западных компаний к российским активам.

Российский нефтегаз доказал свою способность выживать даже в условиях жёстких ограничений. Новые санкции 2024 года усложнили доступ к западным технологиям, критически важным для арктических проектов. Например, для разработки «Восток Ойл» требуются уникальные решения для бурения в условиях вечной мерзлоты, которые раньше предоставляли американские компании. 

Однако отрасль активно ищет альтернативы: доля китайского оборудования растёт, хотя пока его эффективность уступает западным аналогам. Статистика последних месяцев подтверждает устойчивость сектора. Добыча нефти остаётся на уровне, близком к доковидным показателям, а экспорт в Азию продолжает расти, компенсируя потери на европейском рынке. 

СПГ-проекты, несмотря на санкции, показывают положительную динамику: поставки в Китай и Индию увеличиваются благодаря гибкой логистике и использованию «теневого флота». Правда, себестоимость выросла, а маржа сократилась из-за необходимости предоставлять крупные скидки партнёрам.

Будущее отрасли, по моему мнению, зависит от трёх факторов:

1. Технологический суверенитет. Без локализации производства оборудования рост невозможен. Уже сейчас большинство станков для арктических проектов — отечественные или азиатские, но для прорыва нужны новые решения. Инвестиции в НИОКР растут, но их пока недостаточно.
2. СПГ как драйвер. Проекты типа «Восток Ойл» и «Арктик СПГ-2» остаются стратегическими, но их реализация зависит от логистики и партнёрств. Например, без ледокольного флота и портовой инфраструктуры в Арктике не обойтись.
3. Азиатский вектор. Китай и Индия становятся главными потребителями российской нефти и газа. Но тут есть риск: азиатские партнёры всё больше диктуют условия, требуя не только скидок, но и доли в проектах.

Главная угроза — это замедление темпов разработки новых месторождений. Без доступа к западным технологиям и финансированию сроки ввода объектов сдвигаются на годы.

Заявления Минэнерго о планах наращивания добычи скорее выглядят как декларации, чем реалистичные планы.

• Нефть. Текущий уровень добычи близок к пределу возможностей. Без технологий для трудноизвлекаемых запасов рост до 12 млн баррелей в сутки к 2035 году маловероятен.
• Газ. Европейский рынок потерян, а азиатский требует гигантских инвестиций в инфраструктуру. Даже проекты вроде «Силы Сибири-2» зависят от переговоров с Китаем, который не спешит платить премиальную цену.
• СПГ. Цель занять 20% мирового рынка к 2030 году выглядит оптимистичной. Конкуренция с США и Катаром уже привела к избытку предложения, что давит на цены.

«Энергостратегия-2050» требует пересмотра. Вместо того, чтобы делать акцент на объёмах, стоит сосредоточиться на переходе к глубокой переработке углеводородов и развитии водородной энергетики, где у России есть реальный потенциал.

Кирилл Сагитов, основатель крипто-биржи coytx.com, участник Forbes.com Tech Councils и победитель премии «Молодой предприниматель России 2019»

— Новый пакет санкций США, объявленный уходящей администрацией Белого дома, стал ожидаемым, но всё же болезненным ударом для российского нефтегаза. В список попали не только ключевые производители — «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», проекты «Восток Ойл» и СПГ-активы, — но и целая цепочка сопутствующих элементов: от судов и трейдеров до руководителей. Это означает попытку не просто ограничить экспорт, но затормозить системное развитие отрасли, особенно в части транспортировки, обслуживания и масштабных инвестиционных проектов.

— Новый пакет санкций США, объявленный уходящей администрацией Белого дома, стал ожидаемым, но всё же болезненным ударом для российского нефтегаза. В список попали не только ключевые производители — «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», проекты «Восток Ойл» и СПГ-активы, — но и целая цепочка сопутствующих элементов: от судов и трейдеров до руководителей. Это означает попытку не просто ограничить экспорт, но затормозить системное развитие отрасли, особенно в части транспортировки, обслуживания и масштабных инвестиционных проектов.

Насколько реалистично ожидать послаблений? Потепление возможно — но не стратегическое. Новая администрация Трампа, если и пойдёт на корректировку санкционного давления, то лишь в рамках прагматичного торга, а не «перезагрузки». Наиболее вероятные точки смягчения — технические: временные лицензии для международных партнёров, точечные разрешения на поставку оборудования, частичное ослабление санкций на СПГ и логистику. Но снятие ограничений с системных игроков маловероятно.

При этом российская отрасль уже адаптировалась к большинству санкционных реалий. После 2014 года развита модель импортозамещения, в том числе в бурении, добыче и обслуживании. Однако новые ограничения болезненны для экспорта СПГ и масштабных новых проектов вроде «Восток Ойл», так как ограничивают доступ к судостроению, финансированию и высокотехнологичному оборудованию. Последний пакет санкций может затормозить сроки реализации, но не остановить проекты полностью. В ряде случаев — лишь увеличит их себестоимость.

В ближайшие годы отрасль будет развиваться по инерционно-технологическому сценарию. Основные направления — расширение доли расчётов в национальных валютах, углубление переработки внутри страны, ставка на поставки в страны Азии, укрепление нефтехимического сегмента. Также стоит ожидать ускорения проектов по внутренней цифровизации, автономному оборудованию и логистике, в том числе в СПГ-секторе.

Что касается планов Минэнерго по наращиванию добычи — они реалистичны, но с оговорками. В условиях стабильного спроса со стороны Китая, Индии, Турции и дружественных рынков Россия будет стремиться сохранять высокие объёмы добычи. Однако роль ключевых ограничителей будет играть не столько санкционная политика, сколько глобальный энергетический переход, внутренняя логистика и возможность обеспечения глубокой переработки.

«Энергостратегия-2050», несмотря на свою неутверждённость, даёт направление: диверсификация экспорта, локализация оборудования, переход от сырьевого к перерабатывающему экспорту. Главное не просто нарастить добычу, а повысить устойчивость цепочки создания стоимости внутри страны. В этом и кроется ответ на санкции: не ждать послаблений, а переосмысливать структуру отрасли в долгую.

Ольга Орлова, руководитель направления «Промышленность» Института технологий нефти и газа

— Новая администрация Белого дома славится своими популистскими заявлениями. Причём это касается как усугубления положения России, то есть завинчивания санкционных «гаек», если переговорный процесс не завершится по желанию американской стороны, так и наоборот, обещаний снять часть санкций, если будет прогресс.

Очевидно, что нефтяная отрасль России стала рычагом давления, на который давят США, преследующие интересы повысить и удержать собственное политическое влияние в мире. Кстати, на текущий момент последовала только одна красноречивая мера — отмена туристических виз в США для россиян. 

На уровне разговоров и слухов из последнего — обещание поднять пошлины на российскую нефть до 25%. Впрочем, в последнее верится с трудом. Объёмы импорта российской нефти в США можно считать ничтожными. Такое решение должны принимать непосредственно контрагенты России в нефтегазовых сделках.

Перспективы нефтегазовой отрасли опишем как условно-позитивные. Позитивно — так как азиаты готовы покупать российскую нефть, так как зарабатывают, в частности, на перепродаже готовых нефтепродуктов в Европу и не только. Так, российская нефть позволяет реализовать потенциал нефтеперерабатывающих заводов Индии. Условно — потому что в собственных интересах Китай и Индия максимально сбивают цену и покупают российскую Urals с большим дисконтом и спустя сложную логистическую цепочку сделки во избежание вторичных санкций.

Развитие будет идти, скорее всего, экстенсивным путём, а не интенсивным. То есть востребована именно сырая нефть, которую перерабатывают азиатские НПЗ. Рынок для продажи нефтепродукции высоких переделов очень ограничен. Это уже поняли, к примеру, в НОВАТЭКе, который на перспективных газохимических проектах вместо высокотехнологичного водорода будет производить карбамид — менее технологичный и более простой в транспортировке.