Добывающие компании и коренные народы ищут компромисс в освоении Севера
Технологии активно развиваются, и трудноизвлекаемые северные запасы становятся всё более доступными. Однако промышленное освоение северных территорий сокращает возможности для ведения традиционного образа жизни: на пастбищах, где раньше пасли оленей, вырастают буровые вышки; в лесах, где шла охота, грохот грузовиков и шум от ЛЭП распугивает дичь; разливы нефти загрязняют водоёмы, и те становятся непригодными для рыболовства. Ответ на вопрос, как защитить права коренных малочисленных народов Севера и при этом продолжать осваивать важные для страны ископаемые ресурсы, искали на стратегической сессии Красноярского экономического форума — 2023.
Вечный конфликт
«Промышленное освоение — это вечный конфликт с коренными народами. Пока будет промышленная добыча, будут и конфликты», — сказал президент Красноярской региональной ассоциации коренных малочисленных районов Севера Артур Гаюльский.
Впрочем, за последние 20 лет отношения КМНС и промышленников существенно изменились. Если в начале 2000-х нефтегазодобывающие компании считали претензии местных жителей необоснованными, а требования — запредельными, то теперь крупные компании исповедуют принципы корпоративной ответственности и включают в свои бюджеты деньги на социальные проекты, рассуждает член Общественного экспертного совета Комитета по делам национальностей Госдумы Юлия Якель.
«20 лет назад как компании относились к коренным народам и сегодня — это небо и земля. Хотя законодательство не очень изменилось. Но та же продукция, которая поставляется на экспорт, заставляет исполнять международные стандарты».
Пока исполнение стандартов — это своего рода компенсация за использование земли, на которой веками жила община.
Так, например, «Норникель» строит жилые дома для эвенков Красноярского края, финансирует проектно-сметную документацию на фельдшерские пункты, школы и дома культуры, полностью берёт на себя расходы по обучению в вузах таймырской молодежи.
Положительный опыт есть и у «Сургутнефтегаза». Там тоже направляют деньги на социальные проекты, дают местным администрациям бензин, масло, дизельное топливо.
Меньше компания — меньше ответственность
В целом такое положение дел устраивает и компании, и общины. Претензии есть именно к мелким и средним компаниям, которых холдинги нанимают на субподряды. Они не спешат выполнять взятые на себя контрагентом обязательства. А местные жители между тем обращаются именно к ним, но ранее достигнутые договорённости уже не работают, жалуется председатель эвенкийского оленеводческого кооператива «Яра-Тонама» Вадим Вэнго. Так, с «Роснефтью» кооператив договорился о помощи в доставке в торговые сети оленины, но пришедший со своими машинами подрядчик дополнительный груз брать не хочет.
«Я в прошлом году писал бизнес-проект по вывозу оленины, чтобы они профинансировали. Всё заморожено на данном этапе. У нас проблемы с вывозом сельхозпродукции, заключали соглашение, чтобы они поспособствовали».
Впрочем, местным жителям досаждают и более мелкие, но не менее досадные проблемы от «чужаков», продолжает Вадим Вэнго.
«В посёлке Караулово работают подрядчики на зимниках. И мусор кидают. Мы не раз разговаривали, что его надо собирать. Жители тундры, посёлков этим не довольны».
Одобрение проектов общинами
Пока компенсации за нарушенные права коренных малочисленных народов Севера — это, по сути, жест доброй воли компаний. На региональном уровне законы принимаются, но, если промышленники не хотят брать на себя социальную ответственность, то заставить их это сделать очень сложно: холдинги получают лицензию на разработку недр в федеральном центре, и заставить их исполнять региональные законы возможно только в суде, рассказывает зампредседателя по делам села Заксобрания Красноярского края Валерий Вэнго. Проблемы с небольшими компаниями нужно начинать решать на федеральном уровне, подчёркивает он:
«Я всё время стараюсь защитить региональных законодателей, всю вину переложить на плечи федералов. Если бы на уровне федералов чётко эти принципы работы были прописаны, то региональным законодателям было бы проще. Не буду говорить за все регионы, но Красноярский край сделал большую работу. Мы своих законов и о защите среды обитания, и о гарантиях прав, и методики края прописали. Конечно, механизм не совсем выверенный, но теперь есть все законные основания или вступать в диалог, или идти в суд, если этого диалога не состоится».
Коллегу поддерживает и красноярский депутат Андрей Гаюльский:
«У всех лицензий должно быть условие — подписание соглашения о сотрудничестве с КМНС. Причём ещё до получения лицензии».
Такой подход одобряет и международный эксперт по правам коренных народов Алексей Цыкарев. Это будет выгодно и самим компаниям. Вместо того, чтобы начать строительство, получить социальный протест и изменить планы, потеряв деньги, они могут либо сразу внести необходимые изменения, либо отказаться от его реализации.
«Вопрос, насколько предварительным должно быть согласие: до получения лицензии или после. Или это вообще государство должно получить согласие на возможность выставить на торги. Компании это не регулируют. Но ответ есть: до того, как только компания хоть копейку потратила на этот проект. То есть до начала любых инвестиций. До геологоразведочных работ, до строительства инфраструктурных объектов», — высказался г-н Цыкарев.
Единый федеральный стандарт
Разговоры о введении единого стандарта для добывающих компаний ведутся давно, однако из-за разногласий сторон их никак не могут принять. По-прежнему в стадии законопроекта находятся изменения в законы о недрах и об оценке регулирующего воздействия. Впрочем, на федеральном уровне было бы достаточно принять методику расчёта убытков, чтобы и компании, и представители общин понимали, что, когда и в каких случаях компенсировать, считает Юлия Якель.
«Не хватает такого документа, как методика расчёта убытков. Если бы она была внятная и обязательная для исполнения компаниями, то мы всё остальное могли бы оставить за рамками. Потому что этот порядок, который утвердили, это больше похоже не на компенсацию убытков, а на социально-экономические соглашения между КМНС, властями и недропользователями. А если бы был порядок, который показывал бы в каких случаях, на каких основаниях и как это высчитывается, то компании увидели бы эти многомиллионные компенсации и понимали, что проще договориться на берегу, чтобы не нарушать», — сказала г-жа Якель.
С ней не согласен руководитель исполнительной дирекции «Союза общин коренных малочисленных народов Эвенкии» Никита Каплин. В законодательстве много прорех, которые не позволяют в полной мере сохранять права КМНС на традиционный образ жизни. Для начала необходимо определить, кого же причислять к коренным малочисленным народам Севера, а потом гарантировать им право на землю, даже если в её недрах много нефти или газа, считает он.
«Я хочу отметить, что коренным народам разрешили только получать компенсацию, но никто не гарантирует, что последний гектар земли для осуществления традиционного образа жизни оставят. И вот это основная проблема действующего законодательства», — заявил Никита Каплин.
Все предложения Красноярского экономического форума решили направить добывающим компаниям. Участники дискуссионной площадки считают, что это поможет им определить правильную стратегию в отношениях с коренными малочисленными народами. В то же время вопросом займётся и Госдума. Ответственное недропользование и заботу о жителях северных территорий планируют закрепить в законе. По оценке Юлии Якель, принят он может быть в следующем году.
